Музыка для богатых

– А что теперь? – хохотнул Витек. – Привыкли, блин горелый! И потом – разговоры эти, игры… Прикольно! А русский человек, он же как – духом силен, а душою слаб, вот к чуду и тянется! Помнишь – царевна-лягушка, по щучьему веленью…

– Ну, с теми все как раз понятно, – негромко вставил Харалдай. – Обычные демоны второго уровня… Му-Шубууна проделки….

– Вот мы сдуру и расслабились, – не реагируя, продолжал Витек. – А Циммершлюзам, им же, иудам, только этого и надо, тут как тут, рады стараться!.. Рубль одолжат, а взамен душу потребуют!..

– А на кой хер ему твоя душа? – Шон наконец подсела к столу и закусила углом рта папиросу. – Не думал?

– Откуда я знаю, – невозмутимо ответил Витек. – Я ж не жид…

Харалдай явно хотел что-то сказать, но промолчал. Только многозначительно покачал головой.

– Нет, но вы мне хоть что-то объясните? – Никита беспомощно обвел присутствующих взглядом.

– А что объяснять? Что объяснять-то, Никит? Тебя формальная сторона интересует? Здесь как раз все просто – мы все типа снимаем у Циммершлюза квартиры.

– Вот именно – типа!.. – Шон снова омерзительно сплюнула на пол. – Мудаком не прикидывайся, да? Где ты еще такие условия видал? И такие цены? И где видал, чтобы хозяин квартиры сам своим жильцам работы подыскивал?

– Подозрительного много, я же не спорю… – миролюбиво согласился Витек.

– Ой, хлопцы-девчата, не все так просто… – невесело вздохнул Харалдай. – От я, к примеру, як зарин, всех вижу – кого добряче, кого – так себе… А Ароныча – ну вот нистолечки! – Он показал край своего крестьянского мизинца. – Дывлюсь, бувало, дывлюсь – а не вижу, и край!..

– Ишь, чего захотел! – оскалился Витек. – С жидами не так все просто! Их еще при царе Соломоне учили душу маскировать! А это ж когда было…

– Погодите, ребята, – мысль Никиты вдруг заработала с удивительной ясностью. – Но ведь он почему-то выбрал именно нас, так? Разных, непохожих… Или у нас есть что-то общее, просто мы не знаем?

– Да думали уже… – чуть раздраженно сказал Витек. – Не складывается…

– А когда вы сюда попали… – не сдавался Никита.

– Я – три месяца назад, – на миг задумавшись, сообщил Витек. – Шурка тогда уже с неделю здесь хозяйничала. А Харалдая жид чуть позже привел, недели через три или вроде того…

– Я не о том, – перебил Никита. – Когда вы сюда попали, у вас же наверняка возникли вопросы?

– А то как же! – похабно улыбнулась Шон, показав крепкие, как у лошади, зубы. – Я лично без вариантов была уверена, что в секс-рабство загремела…

– Не с твоим счастьем, телка… – Витек, наклоняясь, ущипнул Шон за грудь, англичанка вяло оттолкнула его руку. – Я ничего такого не думал, врать не буду… Да и с какой радости мне вообще о чем-то думать? Меня лично все устраивает – квартплата, условия… Пусть Циммершлюз думает, если ему нужно! А я – сознательный патриот России. На собрания хожу, ума набираюсь. Меня ему не одолеть. Интригует жидяра? Ловушки расставляет? Да ради Бога, мне-то что…

– А я, кажись, поняла, – выдохнув зловонное табачное облако, призналась Шон. – Не сейчас. Уже недели две как. Он книгу пишет. Скорее всего, какое-нибудь пособие, вроде «Как выжить» или «Как заработать миллион»… И мы ему нужны как живой материал…

– Во гад! – забеспокоился Витек. – Пусть только попробует мое настоящее имя вставить! Кишки выпущу!..

– И еще. Никита прав, – продолжила Шон. – Что-то должно нас объединять, я об этом тоже думала. Вот ты, Витек, – детдомовский, он, – она ткнула пальцем в Никиту, – тоже сирота…

– А откуда вы… откуда ты знаешь? – ошеломленно выдохнул Никита.

– Здрасьте, моя радость! – Шон издевательски кивнула и почесалась совершенно неприличным образом.

– И правда, Никит, придуриваться-то не надо, – поддержал подружку Витек. – Кто нам полночи про свое житье-бытье рассказывал? Пушкин?..

Никите показалось, что он сейчас умрет. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы бетонная площадка под ним треснула и он рухнул вниз, в спасительную темноту шахт и подвалов небоскреба. Он почувствовал себя еще более голым, чем час назад в бассейне.

– Ты того, не переживай сильно… – виновато пробубнил ему на ухо шаман. – Так же ж воно правильнише, иначе б не попустило…

– Ой, а покраснел-то, покраснел… Прямо не мужик, а целка! – радостно провыла Шон, и Никите захотелось убить ее. Прямо сейчас. Например, пырнуть огромным ножом, которым она резала сыр. Но о резких движениях нечего было и думать – от навалившихся ужаса и стыда он вообще не мог пошевелиться. И даже продолжавшийся за столом разговор долетал до него словно издалека, сквозь мучительную густую пелену.

– Короче, я жидяру не боюсь, да и остальных Циммершлюзов – тоже, – бодро подытожил Витек, поднимаясь и разминая жилистые плечи. – Попробует меня в какое-нибудь говно втянуть – ему же дороже обойдется…

– А мне бы только старика Копейкина встретить, остальное вообще не ебет, – с мерзким акцентом отозвалась Шон, гремя чашками в углу кухни. – С ним мне и Циммершлюз, и вообще все по барабану…

– А я счастливый… – тихо и доверчиво произнес шаман Харалдай.

– Это в каком смысле? – подозрительно спросил Витек.