Читаем Музыка для богатых полностью

Но в «Домодедово» он снова стал самим собой, прежним. Даже в аэровокзальной тишине на него то и дело обращали внимание, принимая, очевидно, за чукчу-солиста из фольклорного ансамбля. Но только чужие, незнакомые люди. Никите же даже сейчас, несмотря на дикость шаманского костюма, Харалдай неумолимо казался все тем же положительным украинским прорабом, улетающим теперь в совсем уж дальние края в поисках лучшей доли. И при мысли, что это – навсегда, морозно сжималось сердце…

А затем стало и вовсе невыносимо. Они сдали чемодан в багаж, зарегистрировали билет и отошли в угол, к огромному, до потолка, стеклянному окну. Посадку все не объявляли, но время летело, электронно пульсируя на развешенных повсюду часах. Все молчали. Даже небритый Циммершлюз был непривычно серьезным.

– Блин, что ж так на душе хреново-то, а?.. – Витек не выдержал первым. – Я себя так только в детдоме, на выпускном, чувствовал. Как сейчас помню… Стоим с пацанами, смотрим друг на друга, а сами все понять не можем – это как? Были братаны, а теперь что же – каждый сам по себе?! Харалдай, ты хоть это… приезжать-то будешь?!

– Як буде на то воля великого Утэ-Бабая, приеду, Витя, не сумневайся…

– Пассажиров, следующих рейсом 71–19 в Улан-Удэ… – гулко пропела невидимая тетка.

– Ну, усе… Пора… – тяжело вздохнул шаман.

Он крепко обнял Витька, чуть похлопав его ладонью по худой спине. Шон, бросившись на шею шаману, заплакала:

– Харалдаюшка, милый, я тебя люблю… Мы все тебя любим!..

– Та я знаю, – грустно вздохнул тот. – Оттого й на душе так, извиняюсь, херовато… А от плакать не надо, Шон, доця, тебе не можна…

Никита тоже обнял огромные покатые плечи шамана. И вдруг очень ясно ощутил, какая сила – могучая, надежная, как хлеб, – исходит от его приземистой фигуры. Фельдшерская, сержантская, отцовская. Всякая…

– Спасибо тебе, Харалдай… Я никогда не забуду, клянусь… – прошептал он.

– Та перестань, Никита… – смутился шаман. – Шо ты, у самом деле…

А затем произошло странное. Остановившись перед Мариком, шаман вдруг взял того сразу за обе руки и согнулся в медленном поклоне, прикоснувшись к ним лбом. И так замер. Марик тоже хранил торжественную серьезность.

Со стороны это наверняка выглядело дико. Кто-то совсем рядом похабно захихикал, но никто из друзей не обернулся, даже дернувшийся было Витек.

«Он знает, – ясно понял Никита. – Конечно, знает. Нет, ему не Марик рассказал… Просто где-то там, в стране другого неба, по окраине которой бродил недавно дух умирающего Никиты, среди ударов бубна и сухого запаха магических трав конечно же есть окно, из которого многое видно. И Харалдай в это окно уже смотрел…»

Шаман медленно выпрямился, со смешной торжественностью постоял на месте пару секунд, а затем, не сказав больше ни слова, развернулся и пошел к терминалу. Глядя на его удаляющиеся плечи, Никита сам чуть не заплакал…

Циммершлюз, снова став прежним, закурил свою коричневую сигарету. Шон тоже достала «Беломор», но Витек вырвал у нее пачку, нервно смял и бросил в сторону переполненной урны.

На обратном пути они молчали. Сидящие сзади Витек и Шон держались за руки. Мимо неслись оживающие после зимы подмосковные перелески.

– Слушайте… – Шон вдруг нервно закрутила головой. – Это «вольво»… Оно и сюда за нами ехало. Точно вам говорю! Я его давно заметила, но думала – мало ли, может, людям тоже в аэропорт…

– Внимание, говорит командир, – дурашливо отозвался с водительского сиденья Циммершлюз. – Прошу пассажиров первого и второго салонов сохранять спокойствие. В особенности это касается беременных иностранок…

Он сбросил скорость и принял вправо, пропуская подозрительную машину. Но та – грязно-черная, стремительная и мощная, как танк, – не промчалась мимо, а, хрипло взвизгнув тормозами, вильнула, прижимая «мерседес» к обочине, и, проплыв несколько метров юзом, криво остановилась перед ним, поневоле замершим.

– Ой, мамочки… – тихо взвизгнула Шон.

Никита испугаться не успел. То ли все произошло слишком быстро, то ли он просто растратил свою пугливость, нося ее в кармане все предыдущие годы.

– Весенняя неразбериха, ничего не поделаешь!.. – белозубо улыбнулся Циммершлюз, потянувшись к бардачку и элегантно вынимая из него свинцово-черный пистолет с глушителем. – Попрошу пассажиров оставаться на своих местах до окончания переговоров…

– Перестань, Марик. – Витек словно остекленел, сидел неестественно ровно, глядя в одну точку прямо перед собой, но говорил твердо, смело: – Дай мне выбраться, слышишь?.. Им только я нужен, больше они никого не тронут… Ты же все понимаешь. Дай мне выйти!..

– Импоссибл, мой национально сознательный друг Виктуар! SL – машинка правильная, двухдверная. Оттого и сто5ит дороже всех остальных… Не скучайте тут без меня…

И он открыл дверцу, звонко клацнув по асфальту подошвой итальянской туфли. «Вольво» все еще казалось неживым, антрацитово-окаменевшим, только в его затемненных стеклах мелькали отражения равнодушно спешащих в Москву машин. Никита тоже потянул за упругий крючок дверцы.

– Я сказал, блядь, все сидят на своих местах!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы