Музыка как судьба

— Боково’» — плоские остроты, «хохмы» на ту же тему). Русаков заболевает сифилисом, лечится у Турбина, рассказывает врачу о себе, о Шполянском, с судьбой которого причудливо перекрещивается судьба А. Турбина (через женщину по фамилии Рейсс, а фамилии у Булгакова красноречивы, неслучайны). Шполянский, в биографию которого вошли факты из биографии знаменитого Шкловского: эсер, на войне сражался против сов власти, потом был в ЧК, сражался за советскую власть, и всюду — судил, убивал. Неутолимая злоба этого человека. Требовал на 1 съезде писателей судить (и расстрелять, хотя не каждое слово в строку пишется) Ф. М. Достоевского’. Достоевский был сознательно забываем, преследуем все довоенное время, полузапрещен. Первая мемориальная доска была установлена в Ст Руссе на доме, где он жил, во время войны. Доска была установлена герм войсками. Все это свести в одну, руководящую идею, показать связанность, общность, сознательную целенаправленность всех фактов. Жжжх «Царь Ирод», гравюра в комнате А. Блока’. Непомерно огромные, страшные голова и лицо. Голова Иоанна Крестителя, страшная Иродиада, похожая на рептилию Саломея. Все пропитано змеиным ядом злобы, уничтожения. Это не преступление, потому что преступать надо моральную заповедь, а не преступив ее, ты останешься все же человеком. Здесь же нет ничего человеческого, это — рептилии, которые прямо-таки созданы для убийства, для уничтожения всего живого. Не случайно эта гравюра была всегда перед глазами поэта, подыми их от письменного стола (где сидишь за работой) и ты увидишь Царя, его жену и падчерицу, огромное блюдо и на нем окровавленную голову пророка. Блок видел Зло мира. Оно ПОСТОЯННО напоминало ему о себе и символ его всегда был перед глазами. А. Г. Рубинштейн Об А. Г. Рубинштейне и «рубинштейновщине», обильно распространенной в Советской музыке — «бывшей русской». Культ Руб, его взгляды на муз историю и будущее России. Его высказывания о грядущей войне и о том, как вести себя в этом случае*. Жжх В наших республиках (кроме славянских) нет избытка людей другой нации, претендующей на руководящее положение и считающей коренное население руководимым, непросвещенным, как бы колониальным народом. ЗИ

Жжх Институты искусств — самостоятельно работающие учреждения, без государственного руководства. Во главе их стоят малокомпетентные люди для механической связи с Гос и Парт руководством, которое фактически не руководит, а лишь наблюдает, «чтобы не было ярой крамолы». Важнейшие вопросы, затрагивающие судьбы национальной культуры, не рассматриваются. Коллектив института работает неинтересно, слабо. В основном изучается искусство современной Европы, в малой степени США. Своя культура — третируется, между тем и достижения своей культуры, и ее ошибки должны внимательно изучаться, дабы двигать вперед. Создаются копиистские труды, разрабатываются чужие идеи’. Нет Русской мысли об искусстве. Судьба родной культуры никого не интересует. Парадоксально, но в Советской России нет института по изучению национальной музыкальной культуры. И это никого не волнует, а многие тому искренне радуются. Во главе музыкальной жизни страны уже 40 лет стоит практичный, опытный, неглупый человек, с замашками тоталитарного правителя, постепенно приобретенными, вырастивший себе такую же смену тоталитарно мыслящих музыкальных администраторов, умело соединяющих — композиторскую деятельность с практическим складом ума и отличным знанием государственного механизма. Этот гигантский механизм, многомиллионные суммы денег, весь служивый государственный аппарат сверху донизу, все это поставлено на службу творческому самоутверждению нескольких людей, занимающих положение государственных фаворитов, окруженных целым штатом обслуживающих лиц: критиков, издающих журналы, восхваляющие руководство Союза комп и умело принижающие всех остальных, организаторов концертной жизни в стране и за рубежом, пропагандирующих, главным образом, произведения тех же руководителей Союза, муз лжеученых, сочиняющих новую историю музыки, в центре которой — все те же руководящие люди, бесчисленный обслуживающий хозяйственный аппарат, дома творчества, в которых за десятки лет не написано и десятка стоящих, художественных сочинений. Союз композиторов — кормушка, рай для бездарностей, как говорят приезжие иностранцы, которых знакомят с этой диковиной. Когда сидишь в секретариате и видишь эту деятельность, эту сращенную общность интересов и взглядов — солидарность, хочется сказать: «Нет, товарищи, не вы представляете теперь музыку! Более того, если музыка у нас будет продолжать создаваться, то она возникнет помимо вас и вопреки вам!» Таков, например, Гаврилин. Деятельность Союза композиторов — это отлично налаженное производство и всемерная пропаганда музыкальных суррогатов. Если мы не установим твердых и ясных художественных критериев для искусства, то деятельность Союза грозит нанести и уже наносит огромный вред культуре подрастающих поколений. 312