Музыка любви

— О, нет, — поспешила ответить Клара, следуя за ним по залитому солнцем двору. — Мне нравится быстрая езда. — Она показала на чалую кобылу, которая в надежде, что выберут ее, высунула голову из двери конюшни при звуке их приближающихся голосов. — Как ее зовут?

— Это Джипси, она настоящая красавица. — Марк открыл дверь следующей за стойлом комнаты, где хранилась сбруя, и, похлопав Джипси по вельветовому носу, она прошла за ним. В комнате было прохладно, холодом веяло от вымощенного камнем пола и побеленных известкой стен, три из которых были увешаны кожаными седлами и уздечками, эта выставка произвела впечатление на Клару. Вешалки, тянувшиеся вдоль оставшейся стены, были увешаны кнутами на любой вкус и касками для верховой езды.

— Выбирай, конечно, если только у тебя нет своего личного. — Марк взглянул на ее дорожную сумку.

— Это очень кстати, все, что у меня есть, это старенькая шляпка для верховой езды, но я возьму эти каски, которые похоже носят в наши дни, — сказала Клара уныло усмехаясь. Когда Марк исчез за дверью, чтобы помочь конюху оседлать лошадей, она натянула свои верховые ботинки, пиджак и выбрала каску изумрудно-зеленого цвета.

Хотя она сказала Марку, что любит ездить верхом, в действительности прошло уже много времени с тех пор, как у нее была такая возможность, и снова выйдя во двор, на минуту ей стало не по себе, когда она посмотрела на чалую кобылу, которая нетерпеливо стрекотала ушами в ожидании ее. Конюх подтягивал подпруги на жеребце Марка, Эбони, Клара заколебалась, и Марк подошел к ней.

— Позволь мне подать тебе руку, — необычно вежливо сказал он, и когда она, взяв поводья, поставила одну ногу в стремена, он помог ей забраться на лошадь.

— Спасибо, — она сверху улыбнулась ему и наблюдала, как он легко вскочил в седло. Они не спеша сделали круг по двору, но Клара только убедилась в том, как лошадям не терпится вырваться на простор.

Марк помахал рукой Грете, которая стояла в дверях, наблюдая за ними. Взглянув на ряды окон, обнесенных решеткой, Клара на мгновение подумала, что Сирена может быть там наверху тоже смотрит на них, или это с ней Марк разговаривал по телефону?

Когда лошади перешли на рысь, и они промчавшись под каменной аркой, расположенной в конце двора, выехали в парк, Клара попыталась выкинуть мысли о Сирене из головы. Это ее Марк попросил поехать с ним, не Сирену, или еще кого-нибудь в этом роде. Она забыла все свои страхи, предаваясь нахлынувшим на нее волнам восторга и возбуждения оттого, что она чувствовала под собой сильное животное. Она полностью расслабилась.

Утренний туман уже полностью рассеялся, и парк купался в лучах теплого летнего солнца. Дубы-великаны стояли на изумрудных полянах, на которых паслись овцы, лениво пережевывая траву, они только подняли головы, когда лошади проскакали мимо них.

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты ездила верхом в последний раз? — Марк покосился на нее, подъехав к ней.

— Слишком много, — ответила она и, помолчав, добавила: — А что, это заметно?

— Не очень. Ты красиво сидишь на лошади. Где ты этому научилась?

— Мой отец научил меня.

— Твой отец умер?

Клара покачала головой.

— Нет, они развелись с матерью десять лет назад. Он был у нее вторым мужем, и у них не ладилось с самого начала. Он разводил, лошадей, и после развода эмигрировал в Новую Зеландию.

— Ты скучаешь по нему. — Это было скорее утверждение, чем вопрос, и она просто кивнула в ответ. Ей всегда было тяжело говорить о своем отце, с которым у нее намного было больше общего, чем с матерью.

Они ехали молча, парк остался позади, и они взобрались на небольшую возвышенность. Когда тропинка снова стала ровной, лошади перешли на легкий галоп, проносясь по зарослям упругого вереска, между кустов цветущего горса, чьи тоненькие стебельки, качаясь, клонились по ветру.

Клара чувствовала, что ее щеки горят и кровь стучит у нее в висках, когда сначала Эбони, а потом Джипси перешли в галоп.

Марк оглянулся на нее через плечо, и они вдвоем отдались пьяному возбуждению бешеной скачки. Они так мчались несколько миль по упругой невысокой траве до тех пор, пока не въехали на горную тропу, которая серпантином спускалась в долину к изумрудному морю колыхающегося папоротника, тогда они придержали лошадей. Когда они погрузились в прохладную тень зеленой рощи, и лошади, тяжело дыша, вступили на мягкую листву, Марк натянул поводья и, повернувшись в седле, ждал, когда Клара присоединится к нему.

Когда она подъехала к нему, на его лице без сомнения было написано восхищение.

— Твой отец был хорошим учителем. Ты превосходная наездница.

Она покраснела от его похвалы.

— Я думаю, можно сказать, что это моя вторая большая любовь в жизни.

Он удивленно приподнял бровь.

— Музыка, конечно, первая.

— Конечно, — она улыбнулась, — что меня удивляет, так это то, что мы обнаружили уже две вещи, которые нас объединяют.

— Я думаю, у нас еще можно найти много общего.

Она почувствовала, что ее сердце забилось еще быстрее. Когда она взглянула в его глаза, он спрыгнул с лошади и жестом пригласил ее сделать то же самое.