Музыка, магия, мистика

Этим, по существу, было сказано все самое главное о гармонии сфер как «космическом первофеномене», а в более или менее конструктивных попытках соотнести отдельные планеты с теми или иными звуками в меняющемся порядке проявляется стремление к очеловечиванию, своего рода антропоморфизм, если только эти взаимосвязи не устанавливались на основе непосредственных астрологических представлений. Подробнее мы поговорим об этом чуть позже. «Но несомненно одно – что под числами скрывается определенное нечто, аналогичное высшим понятиям природы», – пишет в 1665 г. ученый патер ордена иезуитов Атанасиус Кирхер в трактате «Arithmologia» [48, с. 3]. И он «решается утверждать, что любую загадку способен решить тот», кто в состоянии привести это «нечто из запутанной массы космических явлений» в контакт с материальным миром. Далее стоит, пожалуй, вспомнить о том, что почти все предания имеют эзотерическое значение, их глубокий смысл в пифагорейских тайных союзах был доступен лишь посвященным и никогда не записывался. Это явствует из седьмого письма Платона: «Но я не считаю, что обнародование этих тайн принесет людям счастье, за исключением немногих избранных, а именно всех тех, кому нужен лишь легкий намек, чтобы самостоятельно найти разгадку. Остальным она будет вселять отчасти совершенно глупое презрение, отчасти напыщенность и самодовольство по причине иллюзии, будто теперь они вкушают всю мудрость ложками» [17. с. 21]. Тимус, Ганс Кайзер, а в последнее время Анни фон Ланге где-то научно, где-то интуитивно ближе всего, насколько это дано человеческому духу, подобрались к этим тайнам.

Эзотерическое толкование греческой тональности Анни фон Ланге раскрывает новые аспекты. Она ссылается на недоступную мне книгу «Гаммы и звездные шкалы» (Лейпциг, 1927), написанную не кем иным, как известным дирижером и композитором Феликсом фон Вайнгартнером. Эту работу следует здесь упомянуть лишь из-за ее оригинальности. Нижеследующее не дает полного представления об этом эзотерическом труде, богатом всевозможными идеями. Автор рассматривает гелиоцентрическую ориентацию древнегреческой дорической гаммы, записанной си-ля, причем центральный звук ми как заключительный и начальный звук тетрахорды (четырехзвукового ряда) «был равным солнцу». Этот ряд, как считал Тимус, «был экзотерическим[52] и резко противопоставлялся эзотерическому. Экзотерически – как внешне данная прочная форма – он следовал за тогда еще совершенно живым ощущением восприятия музыки из космических звездных просторов, т. е. вниз. Эзотерически – хранимый в тайне в местах проведения мистерий – он, наоборот, был направлен вверх. Здесь считалось необходимым пробудить формообразующие движущие силы и заблаговременно определить будущую позицию по отношению к ним. У нас нет возможности детально рассмотреть различные варианты космических отношений. Тем не менее в связи с настоящими рассуждениями важно отметить, что шкала строится уже не центростремительно, извне вовнутрь в духе пентатоники (пятитональности), а центробежно, изнутри вовне. Для того уровня музыкального сознания человечества это имело большое значение. Ибо пробуждающееся „я“ человека постепенно распространяется из своего внутреннего центра во внешний мир, каким бы он ни воспринимался – духовным или земным. Вместе с тем появляется совершенно новое соотношение взаимных частичных тонов тетрахорды, а именно соотношение дополняющих полярностей». Учитывая возможности изменения тетрахорды в различных звуковых рядах, можно понять, «насколько все это способствовало появлению совершенно новой живости переживания и управления движением вверх и вниз, живости, которая соответствовала несравненно более сознательному “я”». Затем автор говорит об эзотерическом значении октавы при ее первом появлении: «Свободный, непринужденно шагающий человек был чудом греческой пластики. Здесь совершается абсолютно аналогичное музыкальное чудо: рождение разных видов октав как звуковое отражение свободы человека, шагающего по небесным и земным пространствам…» [23, с. 248 и далее].

Дорический звуковой ряд в эзотерическом значении

Допустим, что в час рождения музыки, при первом осмысленном упорядочивании звуков в ряды, помимо прочего, важную роль играли внемузыкальные, космически обусловленные факторы. В таком случае, не должны ли были они вплоть до нашего времени пронизывать и наполнять звучанием композиционное строение звуковых миров? Не обращались ли они к нашему бессознательному во всем, что имеет для нас этическую и эстетическую ценность в музыке?

Мы можем представить себе, что все эти до сих пор окончательно не раскрытые тайны волновали юных учащихся древнегреческих философских школ. Попытаемся, призвав на помощь фантазию, преодолеть тысячелетия и мысленно перенестись в те времена, когда число еще обладало «звучащей жизнью». Ведь что такое пространство и время? Не что иное, как иллюзии материального существования!