Музыка перемен

Ни я, ни Максим не верили в историю про неотлагаемый отчет. Костя лгал. Его постоянная занятость была лишь предлогом. Новая должность, до этого ему приходилось усердно и много трудиться, чтобы получить новую должность. Каждый раз повторялось одно и то же. Во лжи брат не проявлял оригинальности. Просто очень занят на работе.

На самом деле все было настолько понятно, что и не требовалось гадать на кофейной гуще. Зная Костю, я догадывалась, но всегда давала себе шанс поверить в обратное. Позже я утратила в него веру навсегда. Невозможно верить человеку, который живет в угоду своего наслаждения, играет не по правилам морали, а по законам животного инстинкта.

Поэтому, когда я увидела все своими глазами, то вовсе не удивилась. Я и Надя сидели в кафе на обеде в честь ее дня рождения, когда позади нее спустя некоторое время я заметила одну странную парочку. Мужчина сидел ко мне спиной, но лицо видеть было необязательно. Эту фигуру я знала с пеленок. Спутница оказалась молодой привлекательной девушкой с явным «интеллектом» на лице. Они смеялись, поглаживали руки, кормили друг друга. Девушка была раскрепощена и не стеснялась, когда принялась поглаживать пах мужчины под столом. Наверное, у меня перекосилось лицо, отчего Надя сначала подумала, что в еде попался посторонний предмет или таракан, но проследив за моим взглядом, поняла — дело не в еде. «Ничего себе дамочка! Ни стыда, ни совести. Испортили аппетит своим бесстыдством». — Надя была возмущена, а я сгорала от того самого стыда, которого так не доставало этим двум.

Мы с ней встали и прошли мимо парочки. Я демонстративно повернула голову на брата и вскинула осуждающе бровь. Он левой рукой из-под локтя правой показал мне очень интригующий жест — средний палец. Вот придурок!

Как-то я ехала в автобусе и бессмысленно глядела в окно. Автобус остановился на светофоре, равняясь с соседним потоком машин. Я прислонила голову на стекло, ехать далеко, хотелось спать, тяжелые веки смыкались. Напротив в автомобиле страстно целовались. И я тут же отвернулась, чтобы не быть невольной свидетельницей. Но через секунду до меня дошло. Костина машина, Костя за рулем, а спутница уже другая девушка. Он ее пожирал ртом, да так, что голову не отгрыз. Меня затошнило от увиденного, и пришлось выйти на ближайшей остановке — подышать воздухом, дабы восстановить свою жизнеспособность.

Я надеялась, что только мне судьба дарит подарки в виде Костиных измен, но вторым баловнем стал Максим. Перед выступлением он выскочил в магазинчик рядом с театром, и когда возвращался, то прямо у подъезда к театру его чуть не сбила машина. Максим открыл рот в изумлении, увидев голову брата, высунутую из окна. Костя прикрикнул ему: «Эй, идиот, ты чего под колеса бросаешься?» Он сделал вид, будто не знал Макса. Костя привел новую пассию на спектакль, при этом пятнадцать минут назад едва не сорвав его, оставляя без главного солиста, а пассию без культурного мероприятия. Я точно знала: Максим не все рассказывает мне. Были и другие случаи, просто он щадил меня.

Костя не заводил романов, пусть мимолетных, но ослепленных влюбленностью. Не имел параллельно с семьей серьезных отношений с другой женщиной, как это бывает у некоторых. Он первобытно тешил одну лишь потребность. С каждой, которую желал. Иными словами, брат был победителем в своем деле, знал и гордился победами. Как послужным списком боевых вылетов.

— Ксень, с тобой точно все в порядке? Ты уже минут тридцать смотришь в одну точку. — Голос Удальцова вернул меня к реальности.

— Да, — с горьким вздохом произнесла я, — со мной точно все хорошо.