Музыка перемен

— А для чего тебе мышцы? Микрофон держать? — Влад был готов броситься в бой. — Для вас даже стойку микрофонную придумали, чтобы не перенапряглись.

Эта перепалка меня не взбесила, наоборот, завела. Мысленно представил его сильное влекущее тело под своим, подавляя своей воле. Желание пронзило сокрушающей силой. Особенно подогревал его блуждающий по моему торсу взгляд золотисто-оливковых глаз, которые от игры света или от чего-то другого становились темнее.

— Может, закажем что-нибудь? — сменил я тему.

— Пожалуй, да. А то умрем с голода.

Ужин прошел гораздо лучше, чем я себе ожидал. Мы болтали, шутили, смеялись. Обсуждали предстоящую первую игру, и я пообещал прийти на нее. Я делал вид, что понимаю, как футбольный клуб нашего города может обойти все подгруппы и выйти на чемпионат. Влад был смешным и наивным в этот момент и напоминал моего Ваню-трубочиста, рисуя стратегические схемы.

Перед тем, как лечь спать, Влад спросил меня:

— До сих пор не пойму, почему ты боялся сломать пальцы?

Смотря на него, я видел перед собой милого маленького ребенка, желающего познать мир целиком одним разом.

— Потому что я играю на фортепиано. — Мы замолкли оба.

Я улыбался в темноту своим дурацким мыслям. Сегодня я спал в наушниках, не эффективное, но отвлечение. Пару раз просмотрел сообщение от Ксюши. «Тик-так, тик-так». Когда рядом с тобой есть человек, готовый разделить веру во что угодно, сходить с ума легче. Я безумец, но чертовски влюбленный безумец. И сумасшествие пробудет со мной до пятницы.

Часть 12. КСЕНИЯ

Никогда бы не подумала, что проведу вечер пятницы на трибуне футбольных болельщиков. Как оказалось, мы заняли лучшие места, с которых поле просматривалось со всех сторон. Меня притащил Макс в качестве неизменной группы поддержки. Идея просидеть полтора часа на холодных лавочках с тупым выражением лица, глазея на бессмысленную беготню, сразу же не пришлась мне по душе. Поэтому я сидела и пускала ртом облака морозного воздуха. Пар поднимался вверх и растворялся в мерцающем от огромных прожекторов свете. Меня это занятие в самом деле забавляло. Я чувствовала себя маленькой девочкой, сидящей между двух взрослых братьев.

Матч начался двадцать минут назад, но ничего интересного не происходило. В начале вышли команды, трибуны моментально подскочили, засвистели, приветствуя игроков. Про себя я отметила некоторых живеньких игроков и даже начала следить за ними, однако выяснилось — они не из той команды, за которую мы болеем. Тогда я принялась разглядывать болельщиков. К моему удивлению, помимо разрисованных мужчин здесь полно женщин и девушек, выкрикивающих рифмованные кричалки, последние слова которых не долетали и обрывались на полпути.

Костя егозил рядом со мной, подскакивая на месте и размахивая руками. Естественно, он лучше всех знает, как играть. Он сегодня один, без жены.

Максим осторожно указал на мужчину справа от поля. Влад в теплом спортивном костюме, поверх расстегнутая темная куртка. Спортивный стиль ему очень шел, подчеркивая идеальность фигуры спортсмена. В прокуратуре все мужчины носят костюмы. Мне нравится, как смотрятся мужские костюмы: они добавляют своим обладателям сдержанную, но притягательную сексуальность. Брюки с заниженной талией, белоснежные рубашки с расстегнутой на груди парой пуговиц, закатанные рукава на загорелых руках. Разве что прокурорские работники больше смахивали на клоунов с цветного бульвара, нося разномастные рубашки и длинные до колена галстуки. От сидячей работы ремни брюк еле сдерживали напоры сытных обедов, а в пиджаки можно завернуть сразу двух человек или использовать как палатку для походов. Я поежилась от воспоминания о прокуратуре. В спортивной форме Влад выглядел безукоризненно, на своем месте, в своей среде обитания.

— Долго он собирается у тебя жить? — поинтересовалась я у Макса.

— Не знаю. Он предложил мне деньги за аренду квартиры, но я отказался. Пусть живет столько, сколько нужно.

— Почему он развелся, узнал? Он еще общается с бывшей?

— Общается очень редко и сухо. Она делит его питерскую квартиру. Влад после развода ушел, оставив квартиру жене, но когда узнал, что она сразу же сошлась с другим мужчиной, то предложил хотя бы разменять ее на две маленькие квартиры. Она не согласилась.

— Вот стерва, — заключила я. — Значит, никогда его не любила. Думала, что вырвала счастливый билет, выходя замуж за перспективного спортсмена. Хрен таким, а не квартиры. А с родителями почему он не общается?

— Эта тема для меня закрыта. Он никогда не обсуждает их, уходит от ответов или уводит разговор в другую сторону. — Макс тяжело вздохнул. Видно, что он измучен за эту неделю: бледное лицо, круги под глазами, без остановки трет пальцами глаза, наверняка не высыпается, но старается держаться бодрым и веселым. В уголках глаз появились мелкие морщинки, но его глаза, отражение влюбленной души, освещают ярче стадионных прожекторов.

— У него есть кто-нибудь?

— Я не знаю.

— Или, может быть, с кем-нибудь встречается? — не отставала с вопросами я.

— Я не знаю!