Музыка= радость и боль моя

П у ш к и н с к и е п р а з д н и к и — это то, что осталось в памяти навсегда. Мы выступали во Пскове в театре, в Михайловском на Поляне, но главное — в Святогорском монастыре. И там, где когда-то стоял гроб с телом Пушкина, мы исполняли то, что последним пели перед тем, как закрыть гроб. Это старинное песнопение “Придите, последнее целование дадим, братие, умершему”. Пишу эти строки и думаю: “А сколько надо было убеждать, чтобы это было разрешено”. Пел монолог Пимена Рахманинова, “Для берегов отчизны дальней”, “Пора, мой друг, пора” и т. д., а заканчивали с хором, колоколами, прославлением — “Испола эти деспота” (“Достоен есть”). Постоянно принимали участие певцы В. Отделенов, О. Птуха, А. Клейменов, А. Гелева, А. Фирстова, С. Лукашова, арфистка М. Сорокоумовская. Забыть не могу на этих праздниках Ираклия Андроникова, П. Антокольского, Г. Г. Пушкина, С. С. Гейченко. Были там и Д. Кугультинов, Е. Долматовский, М. Дудин, Б. Ахмадулина и многие, многие другие. Это непередаваемо! Это не только единомыслие, а это дарованное сознание радости бытия. Приезжали на эти праздники, как известно, представители почти всего цивилизованного мира: поэты, писатели, артисты. Ну как же забыть сцену дуэли из “Онегина” на Поляне, знаменитый Полонез из “Онегина” Чайковского, когда все участники парами, приседая в поклоне, выходили на поле и шли через импровизированный зал. Была “Слава”, включались колокола и хор “Славься” Глинки. Пишу и снова волнуюсь... Сколько было разных препон, а иногда и прямых оскорблений. “Опять вы с этой бандурой”,— говорило лицо, управляющее искусством, арфистке Марине Сорокоумовской. И все же, к великому счастью, не это главное. Пушкинский праздник — это прежде всего гармоническое единение людей одинаково чувствующих, это благодарность тем, кто являлся выразителем эпохи. Когда мы проводили праздник “Пушкин — Шевченко — Чайковский” и ездили в связи с этим в Канев и Каменку на Украине, в поездке были Григорий Григорьевич Пушкин, Ирина Юрьевна и Ксения Юрьевна Давыдовы — внучатые племянницы Чайковского. При встрече нам подарили по украинскому обычаю вышитый рушник (полотенце). Мы разрезали его на три части. Я свято ее берегу.

ПИСЬМА

ПИСЬМА НА УКРАИНУ

Чтить память о великом Глинке

Открытое письмо дирижеру А. К. Марчукову

Глубокоуважаемый Александр Константинович!

Пишу Вам то, что не удавалось сказать во время встречи в Смоленске на глинкинских торжествах. Хочу прежде всего поблагодарить Вас за творческое содружество в наших совместных выступлениях.

Начну с того, что особенно тронуло. Чувство патриотизма и чувство гордости гением Глинки и русским искусством пережили мы еще и еще в момент возложения венков к памятнику великого композитора. В парке том, где некогда в раздумьи бродил Михаил Глинка, возвышается прекрасный памятник ему. И как бы Глинка в себя не верил, не мог он себе представить, что век пройдет, а на этом же месте, у его монумента, будет звучать знаменитое “Славься!”, что советские люди, его земляки-смоляне, пережившие столько горя и вложившие столько труда в восстановление разрушенного войной, а ныне героически строящие новую жизнь, придут в этот прекрасный зимний день с благоговением и достоинством почтить его — М. И. Глинку.

Многотысячная, многоликая аудитория, народ, с волнением внимающий чудесным звукам музыки волшебника-Глинки, — все это создавало величественную картину.

То, что Вы хорошо выступили, а оркестр Ваш хорошо звучал, — ощущали и мы, музыканты, и зрительный зал. Композитор Ю. А. Шапорин также присоединяется к этому мнению. Отрадно, что Ваш оркестр, принося большую пользу в деле пропаганды классической музыки, успешно выполняет миссию привития хорошего вкуса нашим согражданам. Так что от творческой встречи с Вами и другими смоленскими музыкантами осталось самое хорошее впечатление. Вообще, вся поездка на родину Глинки, беседы и даже фотографирование на улицах с незнакомыми гражданами города Смоленска — все это оставило приятный след. Сожалею только о том, что не имел возможности увидеть спектакли Смоленского драматического театра.