Музыка - радость и боль моя

Когда я вернулась в Москву после похорон мужа, отец попытался мне помочь и вывести из того состояния, в котором я находилась. Что же он сделал? Он повел меня в консерваторию слушать Моцарта. Отец искренне верил, что только Музыка может спасти в любой, даже самой страшной, жизненной ситуации.

Отец прожил долгую жизнь.

Множество важнейших исторических событий прошли перед его глазами.

Он пережил многое и многих, кто вершил судьбы его Родины.

Он был обласкан славой и великими мира сего, познал великую любовь и великое предательство, изведал боль и радость.

Но только в Музыке этот необычайный человек находил утешение.

Только Музыка спасала его от одиночества и разочарования в жизни.

Всего себя и всю свою жизнь отец посвятил Музыке.

И остался верен ей до самого последнего вздоха.

Светлая ему память...

Анна Ивановна Козловская

БЛАГОДАРНОЕ СЛОВО

Своих первых зрителей и слушателей вспоминаю на оперных спектаклях в Полтаве, в гражданскую войну. Они сидели в зале с винтовками, бомбами, гранатами.

Один из них в бельэтаже вдруг размахнулся гранатой, сделал вид, что сейчас бросит ее в оркестр,— и оркестра как не бывало, все попрятались.

Но, конечно, не такой “юмор” определял того зрителя. Я помню другие концерты, много концертов, в Полтаве, например, перед солдатами, вчерашними крестьянами, которые вот только что из боя, я пел песни на слова Шевченко, арию Ленского, “Серенаду” Шуберта. Они принимали искусство как дар, а то, что мы были во фраках (все — и солисты, и оркестр), — как доверие, они были немного смущены и как бы извинялись: простите, я не все понимаю, не все до меня доходит, но я так ценю этот ваш вид, и то, что вы поете, это серьезное, настоящее — для меня.

Удивительно, но наша старая форма — фраки — действовала очень сильно: она дисциплинировала и внушала глубокое уважение к тому, что пели. Я ходил тогда в обмотках и “буцах”, но перед зрителями был в неизменном фраке — его выменивали на “толкучке” за селедку и сало.

Мне думается, что эта эпоха может быть для нас во многом поучительна. Репертуары концертов — и торжественных, и обычных — тогда в большинстве состояли из классики. В концертах в Большом театре в честь одной из первых годовщин революции исполнялись 9-я симфония Бетховена, “Вече” Римского-Корсакова из “Псковитянки” — и все. Теперь же в репертуаре концертов — тоже и торжественных, и обычных — классика занимает примерно десятую долю.

Тогда в маленьких городках Украины, вроде Полтавы, Кременчуга, Каменец-Подольска, обязательно были любительские хоры, звучавшие тем не менее на высоком профессиональном уровне. Четырехголосье и восьмиголосье было для таких хоров нормой. Теперь же обычно любительские хоры поют в терцию, на два голоса, хор на четыре голоса вызывает уже удивление, не говоря об репертуаре.

Как-то в антракте “Евгения Онегина” знаменитый певец Большого театра Владимир Ричардович Сливинский, обсуждая, как бы меня получше убить (я пел Ленского, он — Онегина), заодно поведал, как он, еще студент-правовед, был среди тех, кто распряг карету Ермоловой и на себе дотащил карету от театра до квартиры. В те минуты он был счастлив, истинно счастлив, он пережил ту великую отдачу, после которой на душе бывает радостно и восторженно, после которой и жить лучше, и живущие кажутся лучше (разве не в этом великая сила искусства?).

У Шекспира есть мудрые слова: счастлив тот, кто любит, а не тот, кого любят. Потом Сливинский сам испытал на себе такое поклонение, и оно нередко возмущало его — наверное, теми эксцентричными формами, которое порой оно принимает.

Поклонение актерам, художникам, исполнителям — тема сложная и деликатная. Ее можно рассматривать шире и глубже, это всего лишь одно из проявлений целой системы поведения людей, их отношений друг к другу и к искусству, их культуры.

Но я говорю о других поклонниках.

Каждому художнику нужен камертон. Он, как правило, звучит негромко, он рассчитан на одно-два уха, и разноголосый шум поклонения может заглушить его. Когда ты остаешься один, наедине с собой и своей совестью, ничто его не заменит. Таким камертоном и становятся наши истинные поклонники — те, кто нас понимает и ничего нам не прощает. Наши друзья, наша опора и поддержка.

Им — мое благодарное слово.