Музыка ветра

– Немного погодя… После смерти Роберта я постоянно мучаюсь бессонницей. Посижу, посмотрю пока телевизор. Может, найду что-нибудь стоящее по одному из трех каналов, которые принимает наша антенна.

– Тогда желаю вам удачных поисков.

Мерит еще немного потопталась у дверей в нерешительности.

– И спасибо за мороженое.

– Не за что!

Лорелея заглянула в синие глаза падчерицы и увидела перед собою глаза сына.

– Это вам спасибо за то, что согласились приютить нас с Оуэном у себя.

Мерит небрежно кивнула головой в ответ.

– Спокойной ночи, Лорелея.

– Спокойной ночи, Мерит.

Лорелея подождала, пока на лестнице затихнут шаги Мерит, потом с негромким стуком закрылась дверь в ее комнату. Лорелея выключила свет на кухне и направилась в сад.

Влажный воздух все еще пах дождем. Небо сплошь затянуто тучами. Бездонный иссиня-черный купол без луны и звезд. Легкий ветерок бродил по саду, вовлекая в свою круговерть китайские колокольчики, которые вальсировали в такт его порывам, негромко подпевая самим себе.

Лорелея задрала голову и долго смотрела на небо. Получается, что Мерит не до конца права. Иногда темнота бывает такой всепоглощающей, что при всем своем желании ничего не разглядишь. И тогда остается лишь любить и верить в то, что где-то все же есть этот неугасимый свет.

Она еще долго сидела на скамье, бесцельно разглядывала безлунное небо уже высохшими от слез глазами, даже не замечая того, что снова стал накрапывать дождь.

Глава 20. Мерит

Я сделала третью попытку подрубить на машинке кусок ткани в красно-белую клетку. Игла завибрировала на месте, напомнив мне в этот момент клювик маленького неоперившегося птенчика. Две предыдущие попытки оказались неудачными: в первый раз нитка запуталась за лапку и порвалась, во второй – ткань скомкалась и ее опять же затянуло под лапку. Многие почему-то считают, что управляться со швейной машинкой проще простого. Однако на самом деле это не так. Шить – это тебе не колеса на велике крутить. Вот иголка снова нервно дернулась и застряла на месте, процесс шитья тут же застопорился, а само полотно угрожающе натянулось. А все потому, что я среагировала с некоторым опозданием и не успела вовремя снять ногу с педали привода. В результате очередной сбой.

Понимаю, в первую очередь мне не хватает внимания, того самого, которому меня учила бабуля. Каждый миллиметр ткани, каждый стежок, каждый звук, издаваемый работающей машинкой, вызывает в моей памяти бабушку. И даже не столько то, как мы вместе с ней занимались шитьем, сколько те радостные ощущения, которые испытываешь, когда под твоими руками рождается что-то новое. Но сейчас мысли о бабушке почему-то сразу же вызвали в памяти и то письмо, которое она получила вместе с бандеролью, куда были вложены носовые платки, вышитые ею когда-то. И с тех пор я больше никогда не видела бабушкину швейную машинку. Я снова тупо уставилась на комок из ткани, образовавшийся непосредственно под иглой, но видела перед собой в этот момент белоснежный батистовый платок с монограммой, вышитой ярко-красными нитками.

– А что ты шьешь?

Я подняла глаза. Передо мною стояли Оуэн и Марис. А я не заметила, как они подошли. Мне даже стало немного обидно. Такие взрослые дети и не понимают, что именно я мастерю.

– Скатерть.

– Скорее похоже на чехол для мебели, – неожиданно подал голос Гиббс, примостившись за спинами детей и глядя на тот беспорядок, который я учинила с куском ткани.

– А вы что здесь делаете? – поинтересовалась я раздраженным тоном, начисто забыв о хороших манерах.

– И я рад вас видеть! – ответил мне Гиббс невозмутимым тоном. – Позвонил вот в дверь, и Роки любезно впустил меня в дом. Я только что отпустил своего последнего пациента и решил, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы забрать и вывезти все те коробки с вещами, что предназначены в утиль. – Он кивком головы указал на швейную машинку. – Ткань не надо чересчур натягивать. Пустите ее свободно, не заталкивайте под иглу силой. Слегка нажмите на педаль и осторожно задайте направление движения. Материя сама начнет двигаться и не будет сбиваться в ком. Поверьте, так будет гораздо проще.

Ну разве не то же самое твердили мне в свое время и мама, и бабушка? Не спешить и быть внимательной к тому, что ты делаешь. Интересно, что бы они сказали, глядя на меня сегодня? Да и узнали бы они меня вообще? Ведь моя жизнь за последние десять лет, за исключением, пожалуй, спонтанного решения бросить все и переехать в Бофорт, была тяжелым, изнуряющим существованием, распланированным до мелочей и подчиненным одной главной цели: проживать каждый новый день незаметно, ничем не напоминая о себе.

Замечание Гиббса меня разозлило. Я отключила машинку и слегка отодвинула стул.

– Интересно, откуда вы столько знаете о швейном деле?

Гиббс слегка отодвинулся в сторону, когда я поднялась со своего места.

– Разве вы забыли, что в старших классах у всех у нас были уроки домоводства? И занятия по труду тоже. А потому я знаю, как обращаться не только с молотком и гвоздями, но и с ниткой и иголкой.