Музыка ветра

Она глянула на меня с нескрываемым интересом, не преминув зафиксировать и наличие двух детей, которые словно завороженные продолжали изучать ее тату, напоминая в этот момент маленьких посетителей зоопарка.

– Твоя жена и дети? – осведомилась она небрежным тоном.

– Нет! – хором ответили мы с Гиббсом.

– Меня зовут Мерит Хейвард. Я – невестка Гиббса, жена его покойного брата. А это – Оуэн, мой сводный брат, и его подружка Марис.

Она улыбнулась детям, обнажив желтоватые от никотина зубы, потом снова перевела свой взор на меня.

– Как я понимаю, вы были женой Кэла. Ведь у Гиббса был только один брат.

Словно почувствовав мое состояние, Гиббс поспешил мне на помощь.

– Кэл недавно умер. И Мерит унаследовала бабушкин дом.

– Примите мои соболезнования.

Женщина глянула на меня с явным интересом. Или даже с нескрываемым любопытством, что будет точнее. Но что-то в ее глазах промелькнуло такое, что нельзя было назвать лишь любопытством. Но вот что именно, я бы затруднилась с ответом. Вот она снова окинула меня взглядом с головы до пят, зафиксировав внимание и на стоптанных мокасинах, и на предельно скромных шортах. Слегка задержала взгляд на вязаном топике и наконец перешла к разглядыванию соломенной шляпы.

– Странно, потому что вы ведь совсем не в его вкусе. – Глубокие морщины обозначились над ее переносицей. – Как долго вы были замужем?

Мне хотелось огрызнуться, сказать, что это не ее ума дело, но я лишь гордо вскинула подбородок и ответила с покорностью овечки:

– Семь лет.

– Семь лет?! – воскликнула Сэнди ошарашенным тоном. Пожалуй, она удивилась бы гораздо меньше, если бы я сообщила ей, что у меня семеро детей или что мне вот-вот стукнет девяносто лет. – Ничего себе!

Она подалась в мою сторону и снова принялась изу-чать меня.

– А вы, должно быть, гораздо сильнее, чем кажетесь. Я когда-то встречалась с Кэлом почти год. Скажу честно, едва не сошла с ума.

Сэнди отодвинулась от меня и посмотрела на Гиббса.

– Мне бы следовало выбрать себе младшенького, но он в ту пору был еще ребенком. А не в моих правилах соблазнять несовершеннолетних. Ну, вы же понимаете, о чем я…

Она многозначительным кивком указала на детей, видно, на тот случай, если мы не поняли ее намека.

– Впрочем, все мы, девушки, одинаковые. Влюбляемся, как правило, в плохих мальчиков.

– Нет, не все! – возразила я ей с нажимом в голосе.

Сэнди недовольно поджала губы, и сразу же обозначились две продольные бороздочки по обе стороны лица.

– А я подумала, что вы тоже не исключение, коль скоро вышли замуж за Кэла. – Она откашлялась с хрипотцой, как откашливаются заядлые курильщики, потом умолкла на секунду, восстанавливая дыхание. – Лично мне понадобилось все мое мужество, чтобы порвать с ним. Я даже уехала во Флориду. Так сказать, удалилась на безопасное расстояние. Но думаю, мне еще сильно повезло. Ведь я убежала от него только с разбитым сердцем. А могло бы быть и похуже.

Я вдруг почувствовала, как что-то сдавило меня изнутри. Кажется, сердце замолчало, и я перестала дышать.

– Сэнди! – окликнул ее кто-то. – Ты идешь или нет?

– Представляешь, – затараторила Сэнди, обращаясь к Гиббсу, – оказывается, у Джо есть дома кегельбан. Мы сейчас всей компанией едем прямо к нему.

Друзья Сэнди уже успели переместиться из лодки на берег и сейчас толпились возле двух пикапов, припаркованных на стоянке. У многих в руках были кулеры, другие махали разноцветными пляжными полотенцами. Судя по всему, все уже успели перегреться на солнце и им не терпелось уехать прочь.

Она кивнула им. Дескать, да, иду… И повернулась к нам спиной.

– Нужно бежать. Но я очень рада нашей встрече, Гиббс. И с вами была рада познакомиться, – обратилась она уже ко мне. Я успела разглядеть цвет ее глаз: тускло-зеленые. Что-то в них было безжизненное, словно уже много лет эти глаза не видели света.

– Я тоже, – коротко ответила я, выдавив из себя такую же короткую улыбку.

Какое-то время мы смотрели ей вслед, наблюдая за тем, как она бежит на цыпочках, осторожно ступая босыми ногами по раскаленному асфальту.

– Я не стал бы воспринимать слова этой особы слишком серьезно, – сказал Гиббс. – В определенных кругах за ней даже кличка закрепилась весьма двусмысленная: Сэнди, публичная Бич.

Хотя я понимала, что Гиббс действует из самых лучших побуждений, пытается успокоить меня и все такое, однако в его глазах читалось откровенное смятение, и это лишь усиливало мою нервозность.

– Оуэн, прости меня, но что-то мне нехорошо. Наверное, от этой жары. Мне надо немедленно вернуться домой. А сюда мы еще приедем… в другой раз. Ладно?

Оуэн попытался скрыть свое разочарование.

– Ладно. Тогда завтра, да?