Музыка ветра

Я вспомнила, как однажды еще совсем маленькой девочкой я вскарабкалась высоко на дерево, хотя бабушка предупреждала меня, чтобы я этого не делала. А потом никак не могла спуститься вниз. Просить бабушку о помощи не хотелось, ведь тогда бы пришлось признать, что она была права. И тогда я решила съехать вниз по стволу, как обезьяна. Я сама видела по телевизору, как они это ловко проделывают. Но у меня так ловко не получилось. Я грохнулась о землю где-то с высоты четырех или пяти метров. Каким-то чудом ничего не сломала. Но зато я до сих пор помню, как сильно я перепугалась. У меня весь воздух вышибло из легких. Я не могла даже вздохнуть. Вот и сейчас все повторяется. Чувствую, что мне нечем дышать, и не могу сделать вдох.

– Не надо! – только и смогла выдавить я из себя.

– Он был моим братом. И хотя на тот момент, когда он покинул наш дом, я был примерно такого же возраста, как сейчас Оуэн, я хорошо помню, что далеко не всегда Кэл был приятным человеком в общении. Часто выходил из себя и тогда преображался в какое-то необузданное чудовище. Потом каялся, просил прощения, но никому не становилось легче от его раскаяния. У него было полно девушек, похожих на Сэнди Бич. Многие из них были привычны к грубому обращению. Вполне возможно, кто-то из них подвергался даже домашнему насилию. А потому никто из них не возражал, чтобы время от времени их пинали ногами. Дескать, дело привычное. Чего уж тут обижаться?

Но вы… вы совсем другая. Когда я увидел вас впервые, то даже подумал, что, познакомившись с вами, брат изменился. Но всякий раз, когда я делаю какое-то неожиданное движение, вы вздрагиваете. И потом эти ваши глаза… – Гиббс сокрушенно покачал головой. – Из них же выкачали весь свет.

Я поднялась со скамьи, чувствуя невыразимую слабость во всем теле. Еще немного, и я потеряю сознание.

– Что-то мне не очень хорошо. Пойду в дом. Скажите Оуэну, пусть примет душ, а я за это время приготовлю ему мороженое.

Гиббс встал следом.

– Что бы он там ни вытворял с вами, знайте, вы этого не заслужили. Вы – сильная, мужественная и красивая женщина, Мерит. Не хочу даже думать о том, что он пытался уверить вас в обратном.

– Пожалуйста, не надо! – снова повторила я, отходя. – Вы меня совсем не знаете. И не знаете, что я сотворила.

Что-то упало на землю. Мы оба посмотрели вниз и увидели лежащую на земле крышку от моей банки с светлячками. Видно, в возбуждении я машинально перевернула банку вверх дном. И сейчас мне лишь оставалось наблюдать за тем, как последний светлячок вылетел из нее, расправив свои легкие крылышки и переливаясь в темноте. Взмыл в воздух и тут же растаял в ночи, не забыв на прощание помигать нам огоньком, прежде чем окончательно исчезнуть в густой кроне дуба.

Не говоря ни слова, я двинулась в сторону дома. Зашла на кухню, поставила пустую банку на стол, нечаянно задев папку Гиббса, лежавшую на самом краешке стола. Папка упала на пол. Из нее выпал листок, который сейчас лежал на линолеуме чуть поодаль. Я подняла папку и листок, мельком глянув на него, прежде чем снова вложить его в папку. Сначала я даже не поняла, что там, на этом листке. А потом прочитала шапку, напечатанную на пишущей машинке.

Северные авиалинии, рейс 659, 25 июля 1955 года. Список пассажиров.

Некогда красные буквы текста, набранные через копирку на допотопной машинке, успели за столько лет поблекнуть и стать бледно-сиреневыми.

Я уже приготовилась захлопнуть папку и положить ее на прежнее место, но тут глаза сами вырвали одну фамилию из этого списка, стоявшую где-то посредине: Генри П. Холден, Бангор, Мэн.

Лампа дневного света, висевшая над раковиной, вдруг стала мигать, пока я молча пялилась на эту фамилию. Свет странным образом вспыхивал и гас в такт с биением сердца. Я почувствовала, как пульсирует кровь в висках. Я закрыла глаза, и мне вдруг показалось, что Кэл стоит за моей спиной и дышит мне в затылок. А я вспомнила, как он говорил. Обратная тяга на пожаре приводит к взрыву за счет свежего кислорода, поступающего извне в ту среду, где собственный кислород уже выгорел полностью.

Дверь отворилась, и в кухню вбежал Оуэн. За ним шел Гиббс, ступая степенным шагом.

– Я выиграл! Я выиграл! – завопил Оуэн. – Сейчас приму самый быстрый душ в своей жизни и немедленно спущусь вниз за мороженым. Тебе я тоже немножко оставлю, Мерит! – пообещал он великодушным тоном. – И вам, доктор Хейвард, тоже! – добавил он, спохватившись уже на пороге, что ненароком обидел гостя, и тут же опрометью ринулся к лестнице.

– Что-то не так? – Гиббс взглянул на мое расстроенное лицо и осторожно закрыл за братом дверь.

Я протянула ему листок и ткнула пальцем в фамилию пассажира.

– Генри П. Холден, – прочитал он вслух и снова вскинул на меня глаза. – Это имя вам знакомо? Оно что-то вам говорит?