Музыка ветра

Лорелея сделала глубокий вдох. Воздух был влажен и пропитан знакомыми ей с детства запахами прибрежного городка. И эти запахи снова напомнили ей детство и юность. Ее уже не покачивало, и она почувствовала, что у нее хватит сил для того, чтобы самостоятельно подняться и немного пройтись. Она медленно спустилась с крыльца, крепко держась за перила, и так же медленно побрела в сторону векового раскидистого дуба, закрывшего своей кроной большую часть дворика перед домом. Обхватив одной рукой его могучий ствол, она склонила голову и стала пристально вглядываться в каждый отдельный листок, нижняя поверхность которых отливала серебром. Стоило подуть ветерку, и листья на дубе зашуршали и заискрились, словно подмигивая ей. Наверняка дуб стоял на этом же самом месте, когда вокруг еще не было никаких домов. Вполне возможно, он рос и в то время, когда река еще только вознамерилась проложить себе русло по этой части суши. И конечно, он все так же будет величаво шуметь своей кроной и тогда, когда она, Лорелея, перейдет уже в другой мир. Что странным образом успокаивало и вносило умиротворение в душу. Есть в этом мире что-то вечное, непреходящее, как, к примеру, любовь матери к своему ребенку и та незримая связь, которая возникает между ними.

Трава в тени дуба оставалась прохладной и приятно остужала босые ноги Лорелеи. Ей было так хорошо в эту минуту, что она даже не обращала внимания на снующие по улице автомобили. Еще, чего доброго, подумают, глядя на нее, что сошла с ума женщина. Виснет на дереве возле огромного дома в одних спортивных брючках и майке. Безжизненные длинные волосы рассыпались по плечам. Ну и пусть себе думают что хотят. Вообще-то Лорелея не считала себя тщеславным человеком. Но вот волосы… Волосы всегда были предметом ее особой гордости. И она твердо решила, что перед Творцом она предстанет именно с длинными волосами.

Ах, как же ей хотелось выйти на улицу и прогуляться до самых болот! В последний раз окунуть ноги в прохладную речную воду. Но Лорелея понимала, что на сегодня она уже исчерпала весь запас своих сил. Еще, чего доброго, рухнет прямо посреди улицы. А у Мерит на нервной почве случится сердечный приступ, пока она будет бегать и искать ее.

Я готова. Эти слова прозвучали так явственно, будто она только что произнесла их вслух. После гибели Роберта, после того, как ей поставили страшный диагноз, у нее оставалась в жизни одна-единственная цель. О, как она молила Бога, говорила, что это ее последняя просьба, обращенная к Нему. Вымаливала у Него время, отпущенное ей для жизни, до тех пор, пока не устроит судьбу Оуэна. Не привезет его в такое место, где ее сына будут любить, где о нем будут заботиться и где он будет счастлив. Конечно, она пошла на огромный риск, приехав в Бофорт без всяких уведомлений и предупреждений. Вся надежда оставалась лишь на ту маленькую девочку, которая запомнилась Лорелее по фотографиям, да по трогательным рассказам мужа о своей дочери. Ведь он же так ее любил. И она свято верила в то, что в той сломленной несчастной женщине, которая встретила ее и Оуэна на пороге своего нового дома, все еще жива та прежняя маленькая Мерит.

– Я готова, – тихо повторила Лорелея уже вслух, обращаясь к дереву. И к небу, куда обычно возносила все свои молитвы. И тут же быстро сотворила еще одну молитву-обращение. Нет, она ни о чем более не просила Всевышнего для себя. Она просила только за других и, следовательно, не нарушила данного ею когда-то обета. Произнеся молитву, оторвалась от ствола дуба, постояла какое-то время, проверяя себя. Сможет ли она самостоятельно преодолеть расстояние от дерева до крыльца и вернуться в дом?

Она едва успела усесться на прежнее место в свое кресло-качалку, как из дома вышли рабочие. Они катили перед собой на тележке старый холодильник, закрепленный со всех сторон. Следом за ними плелась Мерит и недовольно бормотала что-то себе под нос. Дескать, поцарапали деревянные полы в доме. Лорелея вобрала в себя побольше воздуха и выдохнула, приготовившись попросить кого-то из рабочих помочь ей подняться к себе наверх.

При свете солнечного дня старый холодильник производил просто допотопное впечатление. Наверняка так же контрастно смотрятся сейчас на фоне сверкающего новенького холодильника из нержавеющей стали все предметы их кухонной утвари и мебели: старые шкафчики, выщербленные столешницы рабочих кухонных столов, рассохшиеся от времени навесные полки.

Один из мужчин наклонил тележку назад до упора, приготовившись штурмовать первую ступеньку крыльца.

– Подождите минуточку, – раздался сзади голос Мерит.