Музыка ветра

– Почему ты так уверен, что этот тот самый самолет? – спросил у мальчика Гиббс, медленно поднимаясь с пола.

– По двум вещам. Самолет стали выпускать вскоре после окончания Второй мировой войны. Тогда самолеты конструировали, опираясь на модели военных самолетов. Вот производители и решили максимально удлинить фюзеляж, чтобы вместить как можно больше пассажиров.

Лорелея усмехнулась про себя, наблюдая за тем, как сын энергично ткнул двумя пальцами в фюзеляж. Когда-то и она, в бытность свою стюардессой, точно таким жестом указывала пассажирам на выход из самолета.

Но Оуэн уже увлекся темой разговора по-настоящему.

– Носовая часть у него имеет более закругленную форму, чем это принято в современных самолетах. И это сразу же указывает на время, когда такие модели выпускались. Пожалуй, была еще одна модификация – DC-7. Но по числу продаж модель DC-6 намного опередила аналогичные модели фирмы «Локхид», да, пожалуй, и всех остальных производителей того времени она тоже обогнала. Этот самолет не был самым красивым, но зато по части скорости ему не было равных.

Мальчик поднял глаза и оглядел своих слушателей, словно желая удостовериться, что он не слишком разболтался. Ведь родители всегда учили его быть немногословным. Но сейчас все взрослые слушали его внимательно, а потому мальчик с удовольствием продолжил свою мини-лекцию.

– Модель моего папы более подробная, в ней больше деталей, по которым можно понять, откуда и за счет чего конструкторы обеспечили такую высокую скорость самолета. Главным образом за счет использования поршневого двигателя. На тот момент это была самая передовая технология, но уже к середине пятидесятых появились первые модели турбовинтовых самолетов, которые были и быстрее, и легче в управлении, обеспечивая более плавный полет.

– Думаете, там наверху такой же? – тихо спросила Мерит, взглянув на Гиббса.

Гиббс слегка пожал плечами.

– Не уверен.

Он протянул Оуэну два куска разломанного крыла.

– Сейчас я принесу из мансарды одну штуковину, чтобы ты взглянул на нее, ладно?

Гиббс вопросительно посмотрел на Лорелею, но та лишь молча кивнула головой в знак того, что она тоже не возражает. Хотя, если честно, то она не была до конца уверена в том, что ей так уж сильно хочется лицезреть те сокровища, которые спрятаны на чердаке этого дома, особенно после того, как она увидела, с какими лицами вчера спустились сверху Мерит и Гиббс. Но раз сегодня Гиббс полагает, что все нормально, значит, так оно и есть.

– Возможно, ты мне подскажешь, что это за модель самолета, – продолжил Гиббс, обращаясь к Оуэну.

Оуэн согласно кивнул.

– Постараюсь. У меня есть одна книжка. В ней представлены все модели и модификации самолетов. Можем сверить и по книжке тоже. Но, как правило, я редко ошибаюсь.

Лорелея обняла сына за плечи. Какой же он все же у нее умный. Вот только не хватает ему пока некого внутреннего самоограничителя, который бы своевременно подсказывал, что и где можно говорить, а где лучше промолчать. Вот хотя бы взять эту последнюю реплику. Да, взрослые обратились к нему за помощью. Что ж, все о’кей! Но если он скажет то же самое за обеденным столом в кругу мальчишек-одноклассников, с которыми мечтает подружиться, едва ли им понравится такая самонадеянность. Сердце у нее сжалось от боли при мысли о том, сколь многому еще следует научить Оуэна. Остается лишь возлагать надежды на ее Тетрадь умных мыслей, в которой еще полно чистых страниц.

Гиббс вернулся из мансарды, неся в руках большую модель самолета без крыльев. Модель явно мастерили вручную. Он осторожно поставил самолет на аккуратно заправленную кровать мальчика. А рядом положил два сплющенных крыла. Возможно, они были именно от этой модели. Но только еще нужно понять, к какому месту их приставлять. Потому что никаких отверстий на корпусе не просматривалось. Лорелея тоже мельком взглянула на самолет и подумала, что если бы ей не сказали, что это такое, то она бы решила, что видит перед собой некую капсулу с посланием, адресованным будущим потомкам, которую обычно городские власти закладывают в основание строящихся государственных зданий. Когда она еще жила в Галф-Шорс, то сама готова была пожертвовать на такие цели тюбик новенькой помады и пару корректирующего белья, которое только-только появилось тогда в продаже. Предполагалось, что эти вещи будут вложены наряду с другими в капсулу, которую вмуровали в основание нового Сити-холла. Но, к величайшему огорчению Лорелеи, организаторы акции отвергли ее скромные дары, отдав предпочтение американскому флагу и какому-то айподу. Хотя Лорелея была абсолютно уверена в том, что ее вещи сказали бы много больше далеким потомкам о том, что за людьми они все были, какие у них были увлечения и моды, что им нравилось, что они носили. Но у государственных мужей, как всегда, не хватило воображения.