Музыка ветра

– Хороший вопрос. Я ответил бы на него так. Кому-то очень хотелось воспроизвести заново всю картину крушения самолета. А поэтому он или она старательно соблюдали точность даже в мелочах. Какие-то обломки самолета были найдены, какие-то нет. Утерянные не стали воссоздавать заново. – Он снова встретился взглядом с Мерит. – Но вот почему эта воссозданная модель разбившегося самолета пролежала столько лет в мансарде, об этом я и понятия не имею.

– А что это за дыра в боковой части фюзеляжа? – спросил Оуэн. Даже за стеклами очков было видно, как еще больше расширились его и без того огромные глаза.

– Тоже понятия не имею, – ответил Гиббс, осторожно потрогав пальцем неровные края отверстия. – У кого-нибудь есть щипчики?

– У меня! – подхватилась с места Лорелея и, обратившись к Оуэну, добавила: – Сбегай, сынок, вниз и принеси, пожалуйста, мою сумочку. Я оставила ее на столике в холле.

Оуэн с готовностью ринулся вниз. А Лорелея закончила свою тираду:

– Мама всегда говорила мне никогда не выходить из дома, не имея в сумочке трех вещей: щипчиков, губной помады и упаковки скотча.

Мерит снова бросила на мачеху выразительный взгляд, но на сей раз лицо ее не выглядело рассерженным, как это бывало всегда, когда Лорелея упоминала какое-нибудь очередное нравоучение или совет своей матери. Кажется, сейчас она была даже слегка смущена.

Оуэн рысью ворвался в комнату и вручил матери ее сумочку. Через пару минут щипчики, завалившиеся на самое дно сумки, были извлечены наружу. Лорелея победным жестом вскинула щипчики вверх, а потом вручила их Гиббсу.

Он склонился над самолетом и осторожно просунул щипчики внутрь. А потом медленно извлек оттуда пассажирское кресло, на котором сидел человечек, привязанный к креслу ремнями безопасности. Крохотная белая точка, по всей видимости, обозначала хлопчатобумажную салфетку, которой обычно покрывают верх сиденья. Он поднес всю конструкцию совсем близко к глазам и стал вглядываться в детали.

– Изумительная работа! Все воспроизведено с величайшей точностью. На всех креслах такие же белые салфетки. Пепельницы, вмонтированные в ручки кресел, выдвинуты наружу.

Он извлек с помощью щипчиков еще одно кресло и продемонстрировал его остальным.

– А у этого человека что-то лежит на коленях. Похоже на мешок для косметики, – высказала свое предположение Лорелея.

– Что-что? – переспросила Мерит.

– Ну, это что-то типа косметички, только для мужчин. Хотя сами мужчины предпочитают называть свои косметички просто «туалетными принадлежностями» или несессером. Когда я работала стюардессой, то замечала, что у большинства пассажиров-мужчин такие наборы туалетных средств имеются при себе. Уверена, что и сегодня мужчины продолжают пользоваться несессерами. Разве что, быть может, называют их по-другому.

Гиббс бережно положил кресло с сидящим в нем мужчиной на кровать рядом с отломанным крылом. Оуэн опустился на колени, чтобы кресло оказалось на уровне его глаз, уперся локтями в кровать, а голову положил на руки. Он что-то сосредоточенно обдумывал, разглядывая пассажира. От напряжения его лоб покрыли морщинки.

– Но почему он держал этот мешок для косметики у себя на коленях? – спросил он недоуменным тоном.

– Вот и я этот вопрос сам себе задаю, Роки! – поддержал его Гиббс. Он взялся за мешок двумя пальцами и слегка пошевелил его. – Ого! Он приклеен намертво. Должно быть, очень крепкий клей, коль скоро он все еще не утратил своих клеящих свойств. – Он слегка прищурился, разглядывая пассажира. Строгий деловой костюм, темно-синий галстук в полоску, белоснежный носовой платок в нагрудном кармане. – Когда я летаю самолетами, то всегда кладу туалетные принадлежности в чемодан, а не держу их у себя на коленях.

Все четверо долго разглядывали необычную модель самолета. Наконец тишину, повисшую в комнате, нарушил Оуэн:

– Мама!

– Что, мой родной?

Лорелея с большим трудом удержалась от того, чтобы не облизать пальцы, а потом пригладить ими непослушный вихор на голове сына.

– Но ведь этот самолет… ему же совсем не обязательно находиться в моей комнате?

– Согласен с вами, сэр. Целиком и полностью. Ему здесь совсем не место, – сказал Гиббс, возвращая пассажира вместе с креслом назад в салон самолета. Потом взял в руки сам самолет и его крылья. – Отнесу-ка я его лучше туда, где мы его нашли.

Оуэн облегченно вздохнул, а Лорелея все же не выдержала. Наслюнявила пальцы и принялась сражаться с непокорной прядью, которая, несмотря на все ее усилия, никак не хотела укладываться в нужную сторону.

– Я закажу пиццу, как только спущусь с мансарды, – бросил им Гиббс.

– Пицца! Ура! – радостно завопил Оуэн. И обе женщины только рассмеялись, глядя на мальчика.

Мерит взяла банки для ловли светлячков и направилась к дверям.

– Поставлю их возле черного входа на кухне. Когда захочешь заняться охотой на светлячков, найдешь свои банки там, – обратилась она к брату. – Правда, они уже такие старые. Им самое место в каком-нибудь музее.