Музыка войны

Я сказал так вовсе не потому, что хотел поддержать друга: я действительно был убежден в том, что Валины новые отношения продлятся недолго, ведь в основе их был только расчет. Но Леша, казалось, не понял моей мысли и посмотрел на меня с упреком, ему не хотелось, чтобы я жалел его – именно как жалость он воспринял мои слова. Мы долго обсуждали Валин поступок в самых скверных словах, какие могут быть использованы меж мужчин, потому я не буду приводить здесь весь разговор, ограничившись лишь тем, что и для меня с того часа Валя как будто перестала существовать: столь гнилой она представилась мне.

На сегодняшний вечер у нас был задолго до поездки забронирован столик в очень популярном китайском ресторане, где готовили на жарочной поверхности прямо перед каждым столиком: это было нечто невероятно вкусное и зрелищное, чего мы так долго ждали, некая изюминка всей поездки, но из-за Вали и Леши поход в это чудесное место оказался под угрозой. И действительно, кто-то должен был уступить и отказаться от ресторана.

– Я просто схожу в магазин и куплю готовую еду, а вы идите. – Сказал Леша, когда мы вместе сидели в нашей комнате и решали, что делать.

Но Катя уперлась: она не могла оставить глубоко подавленного Лешу одного.

– Давай попробуем позвонить в ресторан и попросить нас посадить за другой столик? – Предложила Катя. – Ведь там человек восемь помещается за каждым столом, наверняка многим все равно, за какой стол их посадят.

Я так и сделал, поэтому, как бы странно это ни выглядело, мы все оказались в одном заведении, но за разными столиками, причем, к нашему большому удовольствию, рассажены мы были так, что не видели ни Вали, ни Лены и Артура. К нашему изумлению и облегчению, к нам подсадили группу из русских туристов, чей возраст было сложно угадать из-за того, как хорошо выглядели в ней и мужчины, и женщины. С ними было двое маленьких детей и взрослая дочь-студентка. Они обрадовались, что мы оказались из России, а я отметил про себя, что небеса будто ограждали нас от большинства европейцев, которые наверняка ненавидели русских из-за нападения России на другие страны.

– А вы из какого города? – спросил я Андрея, невысокого и удивительно худого, но жилистого мужчину с темными с проседью волосами, которые он стриг не слишком коротко – на удивление эта прическа придавала ему и красоту, и лоск, должно быть оттого, что лицо его было мужественным и сухим и не могло быть испорчено необычной прической.

Андрей переглянулся со своей женой Натальей и друзьями Владимиром и Анной.

– Мы вообще из Германии. Из Франкфурта.

– Вот оно что! – Я не смог удержаться от восклицания, в котором выразилось мое восхищение: я действительно считал русских, давно устроивших прекрасную и достойную жизнь в Европе за лучших из нас. – Это так здорово.

Оживился и Леша, узнав, откуда родом наши соседи:

– Но постойте, как у вас теперь дела? Как живется после четырнадцатого года?

– А что четырнадцатый год? – Спросил Андрей.

– Ну как что! На Россию ополчился весь мир, ведь она напала на Украину, отняла ее Крым, отсоединила Донбасс.

– Ах, ты про это, Алексей!

В это мгновение Анна и Наталья обменялись быстрыми взглядами и улыбнулись нам. Казалось, всех их забавлял вопрос Леши. Катя недовольно сверкнула глазами и, опередив Андрея, сказала:

– Что вы все придумываете? Никто на нас не ополчился! К нам в консерваторию постоянно приезжают музыканты из Италии, Франции, Вены. Все они как один говорят, что они на стороне России.

– А тебе не приходило в голову, что они так говорят из одной вежливости? – Съязвил я.

– Нет!

– Ну погодите. – Вступился Владимир. Друг Андрея был высоким, почти полностью лысым мужчиной, его жена была несколько младше его, оттого и дети были еще школьного возраста. – Мы живем в Германии и можем подтвердить, что ваши музыканты, Катерина, не лгут. Никто нас не притесняет, и многие действительно понимают, почему произошла война на Украине.

– А те, кто не понимает, так скажем, большинство. – Вторила ему Анна. – Не вникают, не хотят вникать… им, так скажем, больше все равно.

Анна была высокой и худой, с правильными чертами лица и спокойным умным взглядом карих глаз. Но краше всего в ней были огненно-рыжие волосы, короткие, ниспадающие только до плеч.

– Конечно. – Согласился Андрей. – Это же такой слой европейцев, в основном молодежь, для кого главное, чтоб цены на пиво не росли, чтоб можно было раздобыть травку и другие наркотики, расслабиться после работы.

– Подождите… Разве в Германии молодежь часто употребляет…

– У! Еще как!

– А в России? – спросила Наталья. Это была невысокая, чуть полная женщина с удивительно молодым улыбчивым лицом, на котором почти не заметны были линии морщин. Лишь жесткие редеющие волосы на голове могли выдать ее возраст, если вглядываться и искать в ней признаки возраста.

Мы дружно переглянулись.