Музыка жизни (стихотворения)

Потом, как запомнил Ершов, случилась какая-то леденящая кровь история во время автомобильной погони тяжелого отечественного грузовика за заграничной легковушкой. Колька Снегирев погиб. Нам с Галичем захотелось дописать песню. Подробностей сюжета мы не ведали, нам был известен только трагический финал. Мы понимали также, что продолжение следовало сочинять в той же стилистке, что и первые куплеты. Одним словом, ситуация была не из простых. Однако, гуляя по парку Дома творчества, который от двухэтажного особняка спускался к излучине Клязьмы, мы упорно работали, слагая куплет за куплетом. Песня получилась не короткая. Но, вроде, и в подлиннике тоже было не мало строф. Когда мы закончили свое совместное творчество (оно для нашего маленького коллектива было одновременно и дебютом, и лебединой песней), мы – аккомпанировал на гитаре Александр Галич – «выступили» перед Николаем Ершовым и его женой сценаристкой Розой Буданцевой. Думаю, что никто, кроме меня, не знает этого шедевра. А я горжусь тем, что однажды был стихотворным соавтором самого Галича, который предвосхитил Окуджаву и Высоцкого. Только поэтому и привожу продолжение песни, которое, беспечно веселясь, мы дружно сочиняли. Заранее прошу извинения у тех, кто знает подлинный, оригинальный текст за несовпадения и вольности… Итак, продолжение:

Вызывает раз Колю диспетчер:
– Слушай, Коля, задание есть.
На строительство энской дороги
Нужно срочно компрессор отвезть.

Только Коля задание принял,

Как почуял, что будет беда.
Он по Чуйскому тракту поехал,
Впереди он увидел «Форда».

Вмиг он вспомнил про Раины глазки

И про губки ее, как коралл.
Сдвинул кепку свою на затылок
И ногою на газ он нажал.

Занималося ясное утро…

В это утро над Чуем-рекой
«Форд» зеленый и грузное «АМО»
Друг за дружкой неслися стрелой.

Повороты, объезды, обрывы,

И тумана рассветного дым…
Свищет ветер им в окна кабины,
Мчится Коля за счастьем своим.

Вот все ближе и ближе и ближе

Тот зеленый, заманчивый «Форд».
Ой ты, Коля, отчаянный шофер!
Для кого же ты ставишь рекорд?

И на сорок седьмом километре,

Где стоит Тамерланов утес[2],
Грунт дорожный, дождями размытый,
Неожиданно «АМО» занес.

И с обрыва скатилося «АМО»,

Не догнав рокового «Форда».
Ведь недаром предчувствовал Коля,
Что сегодня случится беда.

Обернулася в ужасе Рая,

Завизжали ее тормоза.
Ой ты Рая, суровая Рая,
Что с реки ты не сводишь глаза.

Ты бросаешься в волны с обрыва,

На лице твоем черная тень…
И напрасно на энской дороге
Поджидали компрессор в тот день.

Он доставлен был только назавтра,

Сам диспетчер доставил его.
А от бедного Коли и Раи
Не осталось почти ничего.

Только там, где утес Тамерлана,

Слышен часто шоферский сигнал.
Там лежит от «Форда» карбюратор
И от «АМО» помятый штурвал.

Есть по Чуйскому тракту дорога,

Много ездиет там шоферов.
Среди них был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев

Вот, собственно, и вся история. Правда, боюсь, что несколько куплетов я все же позабыл. Когда после долгих лет забвения Галича и проклятий в его адрес, случился первый в нашей стране вечер памяти (а это было в начале перестроечных лет), я вел ту встречу в Московском Доме Кино. И тогда я рассказал эту незатейливую историю и прочитал наше совместное стихотворное баловство.

Не множу я число друзей

Сверстнику