Музыкальная шкатулка Анны Монс

Луиза Арнольдовна была дамой высокой, статной и, несмотря на почтенный возраст, сохранившей красоту, во многом – благодаря пластической хирургии. Она явилась в ресторан, опоздав на десять минут, тем самым словно давая понять, что она снисходит до собеседника, который, ежели ему вдруг захотелось с нею встретиться, подождет.

Она шествовала по залу, привлекая к себе взгляды редких посетителей и зная об этой своей особенности. Игнат разглядывал женщину, прикидывая, что беседа их явно не будет простой.

Он отметил неестественную гладкость и белизну ее кожи, отчего лицо Луизы Арнольдовны сильно походило на фарфоровую маску с нарисованными на ней глазами идеального разреза и с карминовыми губами. Брючный костюм с приталенным жакетом тоже сидел идеально, подчеркивая и стройность фигуры, и строгость ее обладательницы. Кремовое кружево блузы вносило ноту легкости в ее облик, равно как кокетливая лаковая сумочка.

– Добрый день, – сказала Луиза Арнольдовна, присаживаясь. Она разглядывала Игната без всякого стеснения, и выражение брезгливости, появившееся на ее маске-лице, дало ему понять, что результат этого осмотра – крайне неудовлетворительный.

Она продиктовала официанту заказ, ничуть не сомневаясь, что Игнат подождет со своим разговором.

Он и ждал.

– Итак, я вас слушаю, – Луиза Арнольдовна прикрыла веки, всем своим видом демонстрируя, что ничего нового не услышит. – Для начала представьтесь.

– Игнат Алексеевич.

– Игнат, значит. Итак, Игнат, позвольте, я угадаю? Проблема в том, что вы безумно влюблены в мою внучку и желаете связать с ней свою жизнь…

– Нет.

Единственная безумная влюбленность приключилась с Игнатом в шестнадцатилетнем возрасте и закончилась дворовой дракой, ножом в боку и реанимацией, где, собственно, влюбленность и прошла. С тех пор рецидивов с ним не случалось.

– Любопытно. Тогда вы – потенциальный деловой партнер Германа, который имеет замысел – предложить гениальный проект с гарантированными дивидендами в ближайшем будущем.

– А такие существуют?

Луиза Арнольдовна пожала плечами. Кажется, Игнат начал понимать суть ее игры, и это его развеселило.

– Нет. Мне ваши внуки малоинтересны. Неужели все так плохо?

Она улыбнулась уголками губ:

– По-всякому. Когда в семье есть деньги и дети, приходится порою сталкиваться с крайне неприятными ситуациями.

Насколько Игнат помнил, дети были не такими уж юными и наивными. Герману недавно исполнилось двадцать три года, он числился исполнительным директором отцовского холдинга, но реальной власти не имел, да и не особо к ней стремился.

Виолетте – двадцать. Студентка. Красавица.

Светская львица.

– Сочувствую. Но я по поводу вашего первого зятя хотел бы с вами поговорить.

О да, этот вопрос явно был болезненным. Столько лет прошло, но до сих пор Луиза Арнольдовна не простила дочери того, неподходящего, по ее мнению, замужества.

– И Светланы, полагаю? – Тон – ледяной, и лишь воспитание не позволяет даме немедленно удалиться. – Она опять ввязалась в историю, и вы хотите продать мне сведения, а если я откажусь, вы сольете их журналистам?

– Нет. Луиза Арнольдовна, я не шантажист. Более того, мне малоинтересны ваши деньги, у меня и своих хватает.

– По вам не скажешь. Выглядите, как… – она все-таки взяла себя в руки. – Извините, я слушаю вас.

– Возможно, вы слышали о «Сафине плюс»?

Вежливый кивок.

– Алексей Петрович – замечательный человек. Очень тонкий. Понимающий. Погодите… – В недогадливости Луизу Арнольдовну никак нельзя было обвинить. – Кажется, я о вас слышала. Извините, но вы совсем на отца не похожи.

Это Игнату уже говорили. Но взгляд его собеседницы немного потеплел.

– Это меняет дело, – куда более дружелюбным тоном произнесла она. – Я даже начинаю жалеть, что вы не свататься явились. Виолетта – милая девочка. Красивая. Хорошо воспитанная. И наследством обладает немалым. Подумайте.

Ну уж нет, только двадцатилетних наследниц Игнату для полного счастья и не хватало!

– Спасибо, я обязательно подумаю. Но меня действительно интересует ваш первый зять. И та история со шкатулкой. Поверьте, вопрос серьезный, иначе я не стал бы вас беспокоить.

Луиза Арнольдовна отвела взгляд. Она молчала, раздумывая: стоит ли начинать беседу или же приличнее будет уйти? Игнат ей не мешал.

Подали обед, который прошел в торжественном молчании.

– Вы правы, мне крайне неприятно говорить об этом, – Луиза Арнольдовна все же решилась. – Надеюсь, все, сказанное мною, останется между нами? Не поймите меня превратно, но мне глубоко симпатичен ваш отец. И я помогаю не столько вам, сколько ему.

– Он сейчас в Швейцарии. Проблемы с сердцем.

– Печально. Все-таки от времени не уйти, – это было сказано вполне искренне, и, пожалуй, на какой-то миг Игнат увидел перед собою совсем другую женщину: более мягкую, человечную, такую, которая исчезла под гнетом обстоятельств. – А история некрасивая… у меня нет привычки присваивать чужие вещи. Я не воровка. Если бы мне понадобилась эта шкатулка, я бы ее купила.

– Вы пытались?

– Не купить – откупиться, чтобы он прекратил поливать мою семью грязью. Но этот… человек отказал мне, уверяя, что шкатулка – Светочкино наследство. Будто этой девице есть дело до сохранения исторического прошлого ее рода! Она думает исключительно о деньгах. На редкость меркантильная особа… вся в отца.

А вот это что-то новое!

– Поверьте, я знаю, о чем говорю, – печально улыбнулась Луиза Арнольдовна. – Но мне следует начать с самого начала.