Музыкальные диверсанты

Информации об этом, с позволения сказать, артисте практически нет. Остается только гадать, кем он мог быть, выступал ли под своим именем или под вымышленным. Что значат это пояснение в скобках — Саша фон Штольберг? Реальное имя или попытка замести следы? В каталогах коллекционеров его имя фигурирует очень часто.

С конца 1930-х и на протяжении всей войны Шевченко со своим хором регулярно принимал участие в записях самых разных произведений, от народных песен и классических романсов до оперных арий и церковных песнопений.

Часто он сотрудничал с другим известным музыкантом — Борисом Ледковским, который выступал при их совместной работе обычно в качестве дирижера.

Если в 1941–1942 гг. Шевченко указывался как руководитель собственного, мужского или смешанного хора, то с 1943 года на пластинках появляется надпись: Chor Der RBA (A. Chevtschenko).

Борис Михайлович Ледковский (1894–1975). После революции эмигрировал. Обосновался в Германии, где в середине 1930-х организовал Хор Черноморских казаков, с большим успехом выступавший в Европе вплоть до начала Второй Мировой войны. В 1941 году хор был запрещен в Германии как «русская национальная художественная единица», что, однако, не мешало Ледковскому регулярно выступать в Берлине только не с хором, а с капеллой и много записываться на пластинки. После войны обосновался в США

RBA, следует думать, расшифровывается просто: Russische Befreiungs Armee. Что обозначает… Русская освободительная армия. Значит, Шевченко стал «регентом» хора РОА. Пошел, так сказать, на повышение…

Сегодня мне известны только две пластинки, где звучит хор РОА, но их, несомненно, было в разы больше. Исполняли музыканты не только популярные песни, но и военные марши. Об этом и многом другом можно прочитать в воспоминаниях известного журналиста, историка русского зарубежья и члена Народно-трудового союза Ростислава Полчанинова[20] которого в годы Великой Отечественной обстоятельства забросили в оккупированный Псков, где пропаганда была поставлена на широкую ногу:

«Первое, что я увидел в Пскове, были плакаты с портретом Гитлера и надписью по-русски: “Гитлер — освободитель". <…> Обычно вечером я включал свою радиоточку и слушал концерт по заявкам. Диктор объявлял, что имярек пожертвовал несколько рублей на Красный Крест и просил исполнить какой-нибудь романс для своей девушки. Передача кончалась песней “Спи, моя радость, усни…" Выбрана она была не потому, что была подходящей песней “на сон грядущий", а потому, что принадлежала немецкому композитору (Моцарту. — Ред) Для концерта по заявкам использовались советские пластинки. Какие можно, а какие нельзя, решала немецкая пропаганда. Были и новые берлинские пластинки, напетые военнопленными, выпущенные отделом пропаганды “Вине-та". В июне 1943 г., вскоре после посещения Пскова генералом А. А. Власовым, радиоузел стал ставить ежедневно пластинку “Винеты" с маршем РОА “Мы идем широкими полями…", автором которого был Анатолий Яковлевич Флауме (1912–1989)»·

Написал он его под именем Анатолия Флорова, на музыку Михаила Давыдова, который, в общем-то, взял за основу мелодии советских композиторов: