Читаем Музыкальный моноспектакль 'Дневник девушки' на слова Е. Ростопчиной для сопрано в сопровождении фортепиано полностью

Как дело важное, уборы модных дам, -

Что было на «такой», что «этой» не к лицу;

Всегда о выездах вчерашних говорят,

Или готовятся к забавам предстоящим…

Мой разговор для них и странен и докучлив,

Когда, что на уме, я вымолвлю подчас:

А в речи их и смех я рада бы вмешаться,

Но не могу… Я здесь не знаю никого,

И не могу судить, и не могу понять,

О чем и про кого толкуют близ меня.







Заботливо рукою или платьем

Храня свечи прерывно-бледный луч…

И вот достигла я жилья пустого…

К скрипевшему, заржавому замку

Ключ подношу рукою боязливой…

Открылась дверь… Высок, широк и мрачен

Одетый шкапами покой… и это в нем

Так чутко, что мой шаг, малейший шорох,

Все отдается с звучностию странной

И страшной в одичалой пустоте.

Все дико, все пугает робкий слух…

Порой, сквозь окна, тусклые от пыли

И от годов, луна мерцает слабо,

Бросая прихотливо свет и тень

На древние статуи, бюсты, вазы,

Которые в порядке, по углам,

В простенках, на высоких пьедесталах

Расставлены, – и, кажется мне, дремлют,

Никем не окликаемые боле,

Забытые у поста часовые…


Слыхала я, что будто бы романы

Воображение и сердце нам

Опасною отравой наполняют,

Мятежным пламенем сжигают их…

Но, Боже мой, – почти в осьмнадцать лет,

Какая девушка умом и сердцем

Романа тайного себе сама

Не создает, – и в скуке жизни праздной

Во сне и наяву не бредит им?..


Глава III


ПОЭЗИЯ В ГОСТИНОЙ


II.


Нет, не ошиблась я, когда в приезда день

Каким-то холодом могильным, неприветно,

Повеял на меня блестящий Петербург,

И я подумала, почувствовала вдруг,

Что здесь не будет мне отрадно новоселье,

Что здесь не обживусь, что с климатом суровым,

Как с заклятым врагом, во веки не освоюсь! -

Теперь, сбываются предчувствия мои:

Под этим северным, бесцветным, сизым небом,

Среди порывов бурь, на стуже, меж туманов,

Не только слабый дух изнемогает мой,

Но и здоровьем я, и жизненною силой

Приметно упадать уж начала; во мне

Бессменно я всегда какое-то страданье

Неясное: не боль в груди моей, а немочь, -

То жар томительный, то хлад невыносимый…




VI


О Боже мой!.. Давно ли так привольно

И смело я вверяла дневнику, -

Наперснику послушному, немому, -

Мечтанья, бред, неопытные песни

И сны свои… Давно ли я гордилась

Сама перед собой искусством новым,

И радовалась мысли: "я поэт!"

Но нынче, – эта радость обманула!..

Теперь… Уже ли так всегда и всё

На жизненном пути меня обманет?..

И то, в чем я отраду полагала,

Лишь горечью мне станет?..

Я вчера,

Сойдя к обеду второпях, забыла

На письменном столе мои стихи.

Их Надя отыскала. С детским смехом

Сбежала с ними в залу и при всех

Поздравила меня с талантом новым_…

Княжна вскочила… злобно засверкал

Грозящий взор… неистовые руки

Схватили, разорвали на куски

Невинные бумаги… (Точно будто

И память, и мечту во мне она

Могла вдруг с ними вместе уничтожить,

И не сумею воссоздать я вновь

Создание свое?!..) Потом упреки,

Угрозы и насмешки на меня

Посыпались убийственным обвалом…

"Девчонка" я, "негодная" притом, -

«И где мне сметь в поэты записаться»?!..

Как я могла забыться до того,

Что я в стихах моих упоминаю

О скуке, в доме их терпимой мною,

И о каких-то грезах, о судьбе

Другой и лучшей, – как я не краснею,

И мало ли чего наговорила

Словутая княжна… Ее кузины,

Особенно Алина, хохотали,

И шепот их лукавый повторял

Презрительно название «Коринны»,

Новейшей Сафо… Стыд и гнев меня

Без языка оставили… Краснея,

Бледная, я стояла между ними,

Как осужденная… Но вдруг княгиня

Вмешалась в разговор, – чтоб строго мне

И грозно запретить писать, читать,

И сочинять стихи. – «Такой позор»

Не вытерпит она, и не дозволит

В своем высококняжеском дому!.."


Тайком теперь, и запершись на ключ,

Я стану заниматься и мечтать…


Глава IV


НОВОЕ ЗНАКОМСТВО. ЕЛЕНА


Третьего дня в гостиной

Был напросто съезд близких и коротких:

И гул их смеха, их бесед живых,

Сквозь пол и стены мельком пробивался

До моего угла, тревожа слух

И ум мой беспокойный. Я скучала

Веселостью чужой, казалось мне,

Дразнили лишь мое уединенье…

Вдруг, требуют в гостиную меня…

Иду, хотя не верится! В смущенье,

Меж незнакомых групп, с боязнью робкой,

Неловко и поспешно прохожу…

Глаза мои не видят, и дыханье

Вдруг замерло от страха и волненья.

И вот Княжна Наталья предо мной,

Схватила руку мне, – и представляет

Меня кому-то.... Слышу женский голос,

И ласковый и свежий, – я взглянуть

Осмелилась, – и вижу чудный взор,

Приветную улыбку.... Mолодая

Прекрасная, блистательная дама

Меня сажает близ себя… твердит,

Что рада наконец меня увидеть,

Что ей давно, давно со мной хотелось

Сойтись и сблизиться, что мы давно

Знакомы…"

Отгадали вы, не так ли,

Елену Меховскую?.. Да, она, -

Воспитанница ваша, та, о ком

Наслышалась от вас я, …про кого

Вы с гордостью сердечной говорили…

Когда она, упомянув о вас,

Свое сказала имя, я едва

Не бросилась на шею к незнакомке,

Так хорошо знакомой; но княжна

Медузин взгляд тотчас в меня вперила

И образумила меня. Елене

По-светски отвечать старалась я

На светские приветы, но намеком

Дать тайное, душевное значенье

Пустым словам… Мы поняли друг друга!

Она взяла с Княгини обещанье,

Что будут к ней пускать меня, что часто

Мы видеться с ней будем....

И во сне

И наяву я бредила Еленой!

Вчера я провела весь день у ней....

Картиною ее домашней жизни

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айседора Дункан. Модерн на босу ногу
Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Перед вами лучшая на сегодняшний день биография величайшей танцовщицы ХХ века. Книга о жизни и творчестве Айседоры Дункан, написанная Ю. Андреевой в 2013 году, получила несколько литературных премий и на долгое время стала основной темой для обсуждения среди знатоков искусства. Для этого издания автор существенно дополнила историю «жрицы танца», уделив особое внимание годам ее юности.Ярчайшая из комет, посетивших землю на рубеже XIX – начала XX в., основательница танца модерн, самая эксцентричная женщина своего времени. Что сделало ее такой? Как ей удалось пережить смерть двоих детей? Как из скромной воспитанницы балетного училища она превратилась в гетеру, танцующую босиком в казино Чикаго? Ответы вы найдете на страницах биографии Айседоры Дункан, женщины, сказавшей однажды: «Только гений может стать достойным моего тела!» – и вскоре вышедшей замуж за Сергея Есенина.

Юлия Игоревна Андреева

Музыка / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство