Музыкальный приворот

Ладно, надо о чем-то другом поговорить. А мне, честно говоря, почему-то хочется его обнять – крепко-крепко, как любимого плюшевого медведя. В фильмах героини всегда обнимают любимых людей, уткнувшись носом в шею или плечо. Я тоже так хочу, но пока что стесняюсь проявлять такие чувства.

– Катя, о чем ты думаешь? – услышала я его мягкий баритон и вздрогнула. Мерзавец Кей, чтобы тебя в клоуны на всю жизнь посвятили! Опять ты мне чудишься! Ну нет, Антон мне намного больше нравится, чем ты, страдающий тройным ЧСД!

– Я думаю, что мне сейчас легко. А ты?

– А я ни о чем не думаю, – опять немного поразил меня ответ парня.

Ну и дурак. Или ты настолько счастлив рядом со мной, что все мысли в отпуск ушли дружно, оставив в фирме, то есть в голове, только сторожа по имени Спинной Мозг?

– Антон, а я… правда тебе нравлюсь? То есть ты же не пошутил по телефону?

– Зачем я буду шутить подобными вещами? – удивленно посмотрел на меня Тропинин. – Это ведь серьезно. И… Катя, слышишь, эта женщина поднимается и кричит? – спросил он.

Мы затихли.

– Паразиты? – ласково позвал нас знакомый голос, все так же приглушенный створками лифта. – Вы что, лифт решили сломать! А ну вон! Я сейчас милицию вызову!

– А вдруг она правда милицию, вызовет? – шепотом спросила я у Антона. Мне совсем не улыбалось разбираться с местным участковым или, что еще хуже, с нарядом. Если участкового я знаю – не зря же он после памятного случая с подъездной надписью стал одним из наших постоянных гостей, то с другими представителями этой славной профессии не знакома и при таких дурацких обстоятельствах не хочу знакомиться.

– Нам надо опять убегать на улицу.

– А вдруг Нинка еще там стоит? Мы ведь от нее в подъезд смылись. Глупо получится, если обратно выбежим и на нее наткнемся, – печально ответила я, слушая ругань бабки, к которой присоединились еще два тонких старческих голоса.

– Надо попробовать все равно. Хранители подъезда, – смешно обозвал он местных жителей, – не знают, на каком мы этаже конкретно выйдем. Это преимущество.

– Эй, вы, я же знаю, что вы в лифте! – напомнила о себе грушеносая тетенька. – Домофон сломали, так теперь и до лифта добрались? Жулики!!!

– Кать, не бойся, – ободрил меня парень. – Это всего лишь…

– Сумасшедшие поклонники собственного подъезда! – пылко выдала я. – Некоторые вот группы там всякие любят, например, по дуракам из «На краю» убиваются, – вспомнила я лучшую подругу, – а некоторые по подъездам фанатеют!

– У нас преимущество, – нисколько не обеспокоился Антон, – сбежим. Не бойся, – еще раз повторил он, и я действительно стала меньше опасаться.

– Молодежь уся – хулюганы! – проскрипел какой-то дедушка, спускающийся вниз.

Тетка-груша собирала армию. Повстанцы за подъезд, блин. Так и чувствую себя шпионом, залезшим на суверенную территорию другого государства.

– Думаю, Нины уже нет, так что теперь нам можно просто выбежать из подъезда. Идет? – нисколько не испугался дедка Антон.

– Идет. Учти, я медленно бегаю, – поспешила я его предупредить.

– Все в порядке.

– На первом этаже вас, голубчики, уже ждут! – с такой радостью сказала тетенька-груша громким контральто, переходящим в бас, как будто нас там людоеды поджидали. – Не убежите! Будете нам домофон чинить!

В ответ я захихикала вновь – представила, как нас атакуют враги, берут в плен, а в качестве контрибуции требуют чинить домофон, красить стены и подметать полы. А мы всего лишь зашли в чужой подъезд!

– Сейчас лифт между третьим и вторым. Мы доедем до второго. Эта страшная женщина ушла выше, так что нам нужно будет пробежать немного. Готова?

Я кивнула, Антоша повторно нажал на «стоп», и двери лифта распахнулись на втором этаже.

Мы, так и не расцепляя рук, словно какой-то шутник намазал наши ладони суперпрочным клеем, небольшим вихрем пронеслись по лестнице к первому этажу. Я и Антон едва не уронили двух престарелых дедков, которые, по-видимому, были той самой охраной, успешно найденной за столь короткое время преследующей нас женщиной. Она, кстати, с индейскими улюлюканьями неслась где-то на третьем этаже и орала, чтобы «эту бесстыжую молодежь», то есть нас, не отпускали, потому что мы наверняка уже сломали лифт.

Вот посмотришь на поведение взрослых, уже сформировавшихся личностей и задаешься вопросом, а нормальные ли они? Им что, делать больше нечего?

Мы пулей вылетели из подъезда и побежали по дороге. Когда я и мой чудик (и когда он успел стать моим, собственно?) завернули за угол удачно кончившегося дома, тетка с носом-грушей, два дедка, какой-то мужик, худосочная тетка с метлой, похожая на ведьму, готовую взлететь, и пара бабулек вытащились из злосчастного подъезда и бросились в погоню. Кажется, они успели увидеть, как мы повернули, потому что стремительно отправились за нами едва ли не по следам, как гончие собаки.

Я очень надеялась, что все сейчас обойдется и уже через пять минут мы пойдем вновь по теплой улице в полном спокойствии, и теперь уже будем держаться за руки, как я и хотела.