Читаем МВА за 10 дней. Самое важное из программ ведущих бизнес-школ мира полностью

Операционная концепция, связанная с завоеванием лидирующего положения по затратам, называется положительным эффектом масштаба: с ростом объема производства себестоимость единицы продукции снижается. По мере наращивания выпуска предприятие обучается и становится более эффективным в нескольких отношениях.

Эффективность, обусловливаемая «обучением», проистекает из шести источников:

• Эффективность труда – обучение посредством повторения или автоматизации операций. Огромный прогресс в деле автоматизации на промышленных предприятиях достигнут благодаря использованию роботов и автоматизированного производства (АСУП).

• Новые процессы и усовершенствованные методы – более дешевые способы выполнения тех же самых заданий.

• Модернизация продуктов – модернизация с целью снижения затрат на материалы и оплату труда. Если для проектирования продукта используется компьютер, процесс называют автоматизированным проектированием (САПР).

• Стандартизация продуктов – сокращение различий между компонентами продукта.

• Эффективность, обусловленная масштабом производства – удвоению мощности предприятия не сопутствует удвоение затрат. Добавление машин или производственных площадей обходится дешевле, чем организация и развертывание производства с нуля.

• Использование заменителей – использование менее дорогих аналогов.


Концепция обучения полезна только в том случае, если поддается количественному выражению. Кривая обучения, иногда называемая кривой опыта, этому требованию отвечает. Ее в 1960-х гг. разработала компания Boston Consulting Group (BCG) для вычисления предполагаемых выгод от эффекта масштаба. Специалисты этой компании установили, что при удвоении совокупного объема производства затраты на производство всякий раз снижаются на постоянный и предсказуемый процент.

Например, эксперты-консультанты установили для конкретного производственного задания «80 %-ную кривую обучения». Это означает, что при каждом удвоении совокупного объема производства затраты на изготовление следующей единицы продукции составят 80 % от затрат на первую единицу продукции, то есть снизятся на 20 %. Для выполнения математических расчетов используются электронные таблицы. Важно запомнить, что подсчет «совокупного объема производства» начинается не с первого изделия, изготовленного в текущем месяце или году, а с самого первого изделия, сошедшего со сборочной линии с использованием данного производственного метода.

Для наглядности применим 80 %-ную кривую обучения к производству одноразовых лезвий Gillette (табл. 9.1).



Гипотетические расчеты показывают, что после 21-кратного удвоения объема производства себестоимость лезвия, снижаясь каждый раз на 20 %, упадет с $10 до $0,09. Простую кривую обучения можно также представить на графике (рис. 9.6).



Стратегический смысл кривой обучения состоит в том, чтобы двигаться вниз по кривой обучения, опережая конкурентов. Компания, желающая удержать лидирующее положение по затратам на производство, постарается произвести больше изделий, чем ее конкуренты. Ее затраты на производство будут снижаться быстрее.

Японцы использовали тактику демпинга, продавая свою продукцию ниже себестоимости, чтобы завоевать лидирующее положение по затратам на производство в области электроники. Японские перспективно думающие компании продавали видеомагнитофоны по бросовым ценам, рассчитывая начать получать прибыль за счет увеличения объемов производства и снижения затрат. Японские производители рассчитывали прибыль в пятилетней, а не годичной перспективе, поэтому на первый год они планировали убытки, чтобы тем большую прибыль получить в третий и четвертый годы. Американские конкуренты сочли отрасль непривлекательной, цены нелепыми, а стратегически мыслящие японцы восторжествовали. По мере устаревания первых продуктов японцы использовали прибыль от продаж для разработки новых продуктов, например DVD.

С наступлением стадии зрелости продукта в рамках его жизненного цикла и широкого принятия его потребителями, как описывается в главе о маркетинге, кривая обучения становится менее полезной. Дальнейшее удвоение накопленного объема производства требует таких усилий, что становится просто нереальным. Прибыль от такого увеличения оказывается незначительной. В этой ситуации у оставшихся конкурентов, если они еще не сдались, появляется шанс наверстать упущенное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия
Экономика добра и зла
Экономика добра и зла

«Экономика добра и зла» — результат размышлений Томаша Седлачека о том, как менялись представления человека о мире с экономической точки зрения. Автор предлагает взглянуть на экономику не как на строгую научную дисциплину, а как на культурное явление, продукт нашей цивилизации. Он обращается к важнейшим историческим источникам и трудам великих мыслителей: от шумерского эпоса и Ветхого Завета до древнегреческой и христианской литературы, от Рене Декарта и Адама Смита до современной эпохи постмодернизма, чтобы показать развитие экономического мировоззрения. В своем исследовании Седлачек применил междисциплинарный подход, убеждая читателя в том, что понятия и концепции, которыми оперирует экономика, лежат за пределами ее дисциплины. Таким образом, Седлачек рассматривает вопросы метаэкономики, которые непосредственно связаны с историей, философией, антропологией, социологией и культурологией. Проделанная автором «деконструкция» истории экономики дала понять, что экономика, по сути, занимается вопросами добра и зла.

Томаш Седлачек

Экономика
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика