Читаем МВА за 10 дней. Самое важное из программ ведущих бизнес-школ мира полностью

• Дискуссии в СМИ – сообщение аргументов и информирование конкурентов о своих мыслях. Руководителям конкурирующих компаний запрещено законом договариваться напрямую, поэтому они договариваются через СМИ. Руководство компании Mobil может, к примеру, выразить усталость от бесплодных ценовых войн и надежду на то, что основу конкуренции будут составлять «маркетинговые сообщения». Тем самым компании Chevron Texaco и BP предупреждаются о повышении цен на продукцию Mobil и могут действовать соответствующим образом.

• Контратака – нанесение удара по «собственному» рынку вашего конкурента путем снижения цен или кампании по продвижению ваших товаров в отместку за попытку конкурента проникнуть на вашу территорию. Допустим, Нью-Йорк – лучший рынок кофе для компании Maxwell House, а Калифорния – для компании Folger. Если бы бренд-менеджер Maxwell House атаковал позиции компании Folger посредством агрессивного снижения и продвижения своего продукта, его коллега из Folger тут же приготовился бы к войне. У него были бы две возможности: первая – агрессивно защищать калифорнийский рынок; вторая – перейти в нападение и атаковать позиции Maxwell House на нью-йоркском рынке. Выбери он второй вариант, он бы выразил таким образом свое возмущение и вместе с тем намекнул, что обоим конкурентам полезнее будет примириться.

• Сообщение о результатах – ясное сообщение для конкурентов о результатах предпринятых действий во избежание дорогостоящего недопонимания. Например, на этапе тестирования рынка производитель может оповестить о своем провале в надежде удержать конкурентов от контратаки на другие его продукты, имеющие устойчивый сбыт. Во время ценовых войн конкурент мог бы сообщить, что предпринимает снижение цен только на ограниченный период времени, с тем чтобы его действия не были истолкованы как сигнал о намерении длительное время удерживать низкие цены.

• Тяжба – замотать конкурента по судам. Когда компания Kodak вышла на рынок мгновенных фотографий, Polaroid через суды дала ясно понять, что считает камеру и пленку компании Kodak покушением на свои патенты. Polaroid также заявила публично, что будет всеми силами добиваться удовлетворения своих исковых требований. В итоге компания Kodak ушла с этого рынка, а в 1991 г. согласилась выплатить компании Polaroid отступные в размере $1 млрд и отказаться от мгновенных фотографий.

Подача сигналов. Дилемма заключенного и теория игр

Близкая концепция сигнализирования именуется дилеммой заключенного. О ней часто вспоминают в разгар конкурентных битв. Сюжет таков: два человека арестованы за убийство и посажены в разные камеры, чтобы они не могли между собой общаться. Полиция не имеет достаточных улик ни против одного, ни против другого, но, если ей удастся убедить любого из арестованных сознаться и свидетельствовать против другого, можно будет построить дело. Полиция обещает каждому из двоих арестованных смягчить наказание, если тот станет свидетелем обвинения против другого. Если оба откажутся от показаний, обоих освободят за недостатком улик. Но ни один из арестованных не знает, как будет действовать другой. Может ли каждый из них положиться на молчание другого?



В ситуациях конкурентной борьбы, например, типичной для пассажирских авиалиний, данный сценарий возникает, когда две компании удерживают высокие цены, причем каждая рассчитывает, что другая не сыграет на понижение. Всегда возникает искушение нарушить этот неписаный договор и попытаться уничтожить конкурента в ценовой войне. Но если две компании решаются на сотрудничество в столь нестабильной ситуации, они угодят в «дилемму заключенного».

Если конкурент действует иррационально, любые сигналы теряют смысл. В этом случае попытка заключить перемирие в конкурентной борьбе не будет замечена, так как оголтелый конкурент стремится к победе, а не максимизации прибыли.

Теория игр изучает конкурентные взаимодействия. Она позволяет анализировать возможные результаты в ситуациях, когда люди пытаются отобрать друг у друга очки, будь то в бридже, политике, на войне или в бизнесе. Вы делаете это, пытаясь предвидеть реакцию конкурента на ваш следующий ход, а затем учитываете его реакцию в реальном решении. Вычислительные возможности компьютера способствовали превращению теории игр в практический инструмент бизнеса. В 1994 г. за работу в области теории игр была присуждена Нобелевская премия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия
Экономика добра и зла
Экономика добра и зла

«Экономика добра и зла» — результат размышлений Томаша Седлачека о том, как менялись представления человека о мире с экономической точки зрения. Автор предлагает взглянуть на экономику не как на строгую научную дисциплину, а как на культурное явление, продукт нашей цивилизации. Он обращается к важнейшим историческим источникам и трудам великих мыслителей: от шумерского эпоса и Ветхого Завета до древнегреческой и христианской литературы, от Рене Декарта и Адама Смита до современной эпохи постмодернизма, чтобы показать развитие экономического мировоззрения. В своем исследовании Седлачек применил междисциплинарный подход, убеждая читателя в том, что понятия и концепции, которыми оперирует экономика, лежат за пределами ее дисциплины. Таким образом, Седлачек рассматривает вопросы метаэкономики, которые непосредственно связаны с историей, философией, антропологией, социологией и культурологией. Проделанная автором «деконструкция» истории экономики дала понять, что экономика, по сути, занимается вопросами добра и зла.

Томаш Седлачек

Экономика
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика