MW-04-05

И вот наконец приходит барокко с его полными взрывной витальности вакхналиями, в которых погру­жены атлетичные женские туловища, настолько пугающе толстые, что нынешняя эстетика с трудом это выно­сит. Уже чрезмерно полные блондинки Тинторетто или же участница оргии Диониса "Вакханка" Карраччи (1560-1609) имели вес несколько оскорбляющий все законы земного притяжения, но мы им прощаем, по­скольку все они блондинки. Но то, что кипит в обнаженных натурах Рубенса (1577-1640) и Рембрандта (1609-1669), даже не позволяет использовать понятия блондинки, ибо оно кажется здесь излишне эвфемистичным - это уже "блондины - кулеврины". Как писал Достоевский: "Таращат глаза на говядину Рубенса и им кажется, будто это и есть "Три Грации", поскольку так их заставляет верить путеводитель". И действительно - "Туалет Венеры" Рубенса представляет голую даму, анатомия которой доказывает, что род мужской измельчал и съе­жился с тех времен, и что потолки в домах теперь намного тоньше, ибо любого из нас это тело раздавило бы в лепешкуу и грохнуло бы вдобавок с этажа в подвал вместе с щепками, оставшимися от кровати. Только нельзя укрыть, что в этой картине "Гомера живописи" имеется запирающая дух страсть и монументальная красота, рожденные любовью (моделью для картины была жена Рубенса, типичная "глупенькая блондиночка", Елена Фурмен, на которой художник женился, когда той было 16 лет и считалась самой красивой девушкой в городе). Бананово-золотые, лениво расчесываемые волосы этой "Венеры" могут заставить завидовать каждую женщину и возбудить телесное вожделение любого здорового мужчины. А что касается обилия форм? В лаборатории Лувра была просвечена рентгеновскими лучами "Вирсавия" Рембрандта, и тогда оказалось, что в первоначаль­ной версии она была худощавей, художник же округлил ей фигуру, так как полные женщины в то время счита­лись более притягательными. Стоит ли добавлять, что у Рубенса, которого называли "художником тела" (Рем­брандта называли "художником души"), практически все обнаженные женщины - блондинки? Золотистые блондинки это еще и "Спящая Венера" француза Вуата (1590-1649), "Купающаяся Вирсавия" итальянца Риччи (1659-1734) и "Даная" другого итальянца, Беллучи (1654-1726), которого называли "мастером прелестных Да­най", и которому позировали самые прекрасные девушки Венеции. Заказанная семейством Джюстиниани "Да­ная" Беллучи уже несколько худощавей, потому что идет рококо, которое вновь утоньшит героинь обнаженной натуры, согласно новейшим тенденциям в области мужских вожделений. Вот только шедевры этого направле­ния появятся не в Италии, а во Франции. Голенькую блондинку представляет нам самая лучшая обнаженная натура Ватто (1684-1721), "Туалет", написанный в 1717 году. Последователи Ватто, как например, Фрагонар (1732-1806) адаптировали эротику учителя в качестве чистой эротичной пикантности, причем у Фрагонара (равно как и у Ватто) все раздетые, купающиеся или же страстно потягивающиеся дамульки блондинки. Но виртуозом среди художников эпохи рококо был живой помост между Ватто и Фрагонаром, ученик первого и учитель второго, Буше (1703-1770). Буше, первый придворный художник Людовика XV, имеющий дело (это уже превратилось в правило) с одними только блондинками, по образцу Ватто еще мифологизирует ("Туалет Венеры", шикарная "Диана после купания" 1746 года), только в конце концов это ему надоело и он создает в 1752 году один из величайших "chef-d'oeuvre" женской обнаженной натуры, дав ему очень простенькое назва­ние "Отдыхающая девушка". Но только к а к она отдыхает! На этом холсте, насквозь пропитанном различными оттенками золота с небольшим добавлением розового мы видим самую классическую "блондиночку-дурочку", не­совершеннолетнюю любовницу Людовика XV, Луизу О'Мерфи (Ля Морфиза), которую ранее "открыл" Джакомо Казанова, в результате чего она превратилась в опытную женщину, еще не перестав быть ребенком. Собст­венно, мы даже не можем сказать, то ли она уже отдыхает, то ли только еще ждет, во всяком случае, лежа вот так, с ногами, разложенными наиневиннейше бесстыдно или же наибесстыднейше невинно (в этом жесте без­грешность животного или же ругательство в устах трехлетнего ребенка), в постели, складки которой дразнят

чувства - она может разбудить бестию в импотенте и изнасиловать евнуха. Посему, по пожеланию французских государей эту картину неоднократно копировали, в том числе и на супрапортах; занимался этим и Буше, в ре­зультате чего дождался от Дидро эпитета: "мастер выпяченных попок". Гениальность этой обнаженной натуры - ныне висящей в мюнхенской Старой Пинакотеке и являющейся первым собственно порнографическим произ­ведением в истории большого искусства выражается именно в том, что возбуждает в эротическом смысле в

черт знает сколько раз сильнее, чем самая бесстыдная фото-порнография ХХ века, чрезмерность которой и ти­ражируемый эксгибиционизм уже наскучили до чертиков. Искусство, секс и любовь снесут все, только не скуку.