Читаем MW-04-05 полностью

Так вот они переговорили друг с другом вежливо и попрощались потом, как благовоспитанные духи делают, после чего Люцифер повернулся и так своим дьяволам сказал:

- Освобождаю я Бельбаала от вины его!

- Не может такого быть, Повелитель! - рыкнул Тегамот отчаянно, ибо стыдно было ему пред ареопагом дьявольским, что проиграл он процесс.

- Это же почему? - спросил у него Люцифер Великий.

Тут уже Тегамот сконфузился слегка, но уступать не желал и, несмотря на громы, из глаз Люциферо­вых на него метаемых, выявил:

- Если уж не за это, так за другие провинности его, в сто крат худшие, осудить его стоит! - Молчи! - за­выл Вельзевул, когти в тело свое впивая, что прямо сукровица брызнула.

- Это ты замолчи, Вельзевул, - присадил его Господин наш Люцифер, - а ты, Тегамот, говори, в чем это еще провинился Бельбаал?

- А учинил он, Повелитель, деяние, самому нашему существованию угрожающее! И продолжает творить так! Не хотел я об этом говорить, ибо считал, что за саму только картину эту осужден будет, и уже не сможет нашу работу портить. Но раз ты его в милосердии своем простил, придется выложить мне всю правду!

- Так говори же, и не мешкай. Что такое творит Бельбаал?

И Тегамот, глубоко воздуху в себя вобрав, изрек:

- Делает он все, чтобы люди не грешили!

- Чего ты сказал? - спросил его Люцифер, у которого при том глаза на лоб полезли.

- Правду я сказал, Повелитель. Давно уже так поступает он. Без позволения Твоего или Вельзевулова вторгся он в головы Моисея, Хаммурапи, Солона, Дракона и Юстиниана, и уже через них права и запреты устанавливая, как-то: запрет лгать, чужеложствовать, воровать, убивать, святотатствовать и другие, то, что люди кодексами называют, все одну цель имеющие - удерживать род людской от зла!

Услыхав это, расхохотался Люцифер Великий смехом таким громким, что заглушил стоны и отчаянные вопли мучимых, на что Вельзевул со слугами своими и другие дьяволы из свиты Сатанинской считали, будто над глупостью Вельзевулова сына он насмехается, и тоже вторили Ему, за исключением Вельзевула. Когда же утих смех тот, спросил Люцифер у Тегамота:

- А вот скажи мне, Тегамот, прежде чем Бельбаал сделал то, что сделал, люди меньше грешили, чем те­перь?

И отвечал ему Тегамот:

- Что сказать, Повелитель. Потом стали они грешить больше, и с той поры грешат все больше и больше, но и нет в том чуда, ведь все больше и больше плодится их на Земле.

На что Люцифер Громовладный так вот сказал:

- Вижу. Тегамот, что и у тебя ума не хватает. Бельбаал сделал то же самое, что и я, когда предложил Еве яблоко. Ведь приняла она его с такой благодарностью лишь потому, что это запрещено было. Да если бы чужеложество дозволено было, многие из тех, что ныне чужеложствуют, не коснулись бы женщины иной, кроме супруги своей. Да если бы разрешено было воровать, крали бы только самые бедные и самые богатые, а не все подряд, как делают это теперь. Если бы позволено было святотатствовать, кто бы грозил Богу, раз решающему это, да о нем просто позабыли бы, и не было бы греха. Воистину, Бельбаал, сын Вельзевулов - либо мудрец, либо дурак величайший, его, во всяком случае, благодарить вы должны, что держи те первенство среди других преисподен. - После чего обратился он к Бельбаалу: - Ты это нарочно делал, Бельбаал?

- Ты сказал, Повелитель, - отвечал скромно тот.

- Что же сейчас на Земле ты творишь?

- То же самое, Господин, что и раньше делал. Говорю устами тех, кто к законности. честности и мило­сердию род людской призывают, через тех, кого там моралистами зовут; еще же возбуждаю умы тех, кто за­коны и запреты устанавливают, и радуюсь, видя, как племя людское тем охотнее запреты эти нарушает, чем суровей законы становятся и более от греха отталкивающие, ибо такова натура человеческая.

Тогда заключил Люцифер Бельбаала, сына Вельзевулова, в объятия свои и так сказал:

- Воистину, и меня радуют чрезмерно труды твои, Бельбаал, поскольку дурачат они род людской, а нет во всей вселенной греха большего глупости, из которой всякий иной грех вырастает, как сорняк поганый из пашни возделанной. Желаю я, чтобы и на Сейфос ты мне так же пашню возделывал, пускай и там, Бельбаал, убивают и воруют, чужеложствуют и предают, подкупают друг друга и голоса из урн подсчитывают, и пускай богов оскорбляют своих, и пусть глупеют во славу царства сатанинского во вселенной. Даю тебе я такой вот наказ, ибо тебя я избрал. Иди и твори дело свое!

Таким вот образом в 688 всесатанинское окружение Бахарам, года земного 1983, народилась преиспод­няя на планете Сейфос, где во славу Люцифера великий Бельбаал мудро правит теперь.

А про картину забыли - она стала всего лишь тенью великих событий, в тот миг разрешившихся."

<p><strong>MW: ЗАЛ V ХУДОЖНИКИ ПРЕДПОЧИТАЮТ БЛОНДИНОК</strong></p>

"Блондинка - это не тип, но архетип. Светлые

волосы имеют в себе нечто божественное, связываемое с материальным богатством (золото) и с

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн