Мы

Заняв на время наши храмы и места,

Но помни! Мы не позабыли

Позорного предательства Христа…

А.В. КОЛЧАК

Лето

Очередные каникулы. Лето. Как у большинства ребят периода светлого социализма (середина 70-х) лето делилось на несколько этапов: пионерлагерь, с родителями на море и разные другие опции, выражаясь современным «русским» …

В виде этой самой опции мне выпадала самая счастливая, самая веселая, добрая и беззаботная пора – в деревне у любимой неней (тат.– бабушка) недалеко от Уфы. Безлимитное счастье : купание, катание на велике без ограничения количества и времени, ночные посиделки у костра с печеной картошкой и наивно страшными, и смешными рассказами. Первое замирание где то внутри от того что рядом с тобой и даже слегка касаясь оказывалась девочка которая тебе, наверно, очень нравилась, но ты же не мог проявить такую “слабость” и признаться самому даже себе, что воля твоя стала пластилином. Я перешел в 7-ой класс. Еще прошлым летом не испытывал подобного: может, сморозил бы какую-то глупость – дернул там за косичку…

Наведывались родители иногда по выходным. Но это совсем не как в лагерь, когда до встречи с ними на тебя уже успевали «настучать» Причина, почему то, всегда находилась. Здесь ты был под мощной защитой неней и все обходилось без малейших замечаний и упреков. И мы с братом, конечно же, пользовались этим. Уходили от прямого ответа на неприятные, как нам тогда казалось, вопросы. Все помнят эти обязательные для прочтения книги, какие то нелепые задания в виде гербариев – среди моих друзей и знакомых я не встречал выполнивших все это. Но порой что то ''цепляло '' из литературы и не всегда по возрасту, и не из списка.

Отец много работал и даже летом мы видели его редко. Его приезд всегда ждали. Кроме каких-то подарков, было интересно просто подурачится, побороться или послушать что-то. Он был непревзойденный рассказчик. Часто было трудно понять, он сейчас шутит или рассказывает быль. Нас с братом всегда занимал игрой-проверялкой памяти и внимательности. Игру можно было назвать десять признаков или десять предметов. Надо было запомнить предметы на столе или еще где то и описать, лучше – если назовешь десять отличительных признаков: цвет, форма, размер, возможно, какой то рисунок, скол (царапина) и пр. уже не видя предмет описания. Мы с братом порой споря, наперегонки делали все это. И было так весело, все смеялись. Играю, кстати, до сих пор. Только потом, много лет спустя, я понял, откуда эти тренинги. А помните такую игру: два человека берутся за У-образную кость куриной грудинки (не живую конечно) и переламывают ее? С этой минуты начинается игра. Смысл обмануть противника и дать ему в руку что-либо и если он в ответ не говорит: «Я помню», то ты просто восклицаешь – «Жэдечь» (что значит «Я выиграл»). Между моим отцом и одним из родственников игра длилась более 10 лет. Или мы показывали свои новые достижения на турнике или еще что -то в этом духе. Бывало, собиралось много народу – большая родня и мы устраивали турниры по стрельбе из пневматического ружья. Никто никогда не выиграл у отца. (Запись в его военном билете за 1945г. гласила: Воинское звание – ст. лейтенант, Должность – командир взвода, Воинская специальность – снайпер). Было ощущение праздника. Мы были вместе. Я любил это время больше всего. Время, когда не была еще мне ведома скорбь потерь близких, страдания от лишений и прочих невзгод. Казалось, так будет всегда.

Были и дни поскучнее. Лил дождь, холодно и большую часть дня, сожалея о утекающем времени каникул, приходилось оставаться в доме. Тогда читал, ожидая заранее отмеченную в программке-газете передачу. Было всего два канала: первый – показывал плохо, а второй – еще хуже. Но что-то пытались высмотреть. Плюс, если дождь с грозой, то и вообще электричество вырубалось.

В один из таких дождливых дней, я остался с неней. Брат с родителями в городе. Неней что-то, очень вкусно пахнущее, поставила готовиться в печку. Тем временем занялась домашними делами: уборка, мелкая стирка вручную, какая-то перестановка (я пытался помогать). И вот, она открыла свой огромный, как мне тогда казалось, сундук. Кто когда-либо был в деревенских избах, видел такие сундуки – деревянные, обитые по краям узорными железными накладками (да простят меня мастера сундучные, если я обозвал детали сии неправильно – так не из неуважения, а незнания). Открывался он двумя ключами: один длинный и простой с виду, второй – короткий, но с вычурной формы язычком. При повороте ключей в замках что-то внутри щелкало и раздавалась тихая механическая мелодия. Неней, по «секрету» сказала, что мелодий шесть и звучат они по известной только ей очередности, т.е. установленной изнутри. И она узнает, что кто-то был непрошенный, если прозвучит не та. Но случаев таких (Слава Аллаху) не было.

Отец однажды заметил и спросил неней,

– Как его (сундук) занесли в дом?

– А почему ты спрашиваешь, улым?( тат. – сынок) (Улыбаясь).