Мы

– Хочу предложить своему начальству обратить внимание… и сделать шаг в сторону сближения… и может в знак почтения памяти…

– Как витиевато Вы выражаетесь, сударь! Вы часом не шпион? Не из коммуняк будете?

– Нет! Но я действительно, пока не знаю что предложить, чтобы от российской стороны было какое-то участие.

– То, что они здесь, уже большое участие вашей стороны.– Съязвил старик.

– Наверно, я бы хотел, чтобы мы с Вами, наконец-то могли сказать друг другу «нашей» стороны. – (И это было правдой, с моей хотя бы стороны).

Проходя мимо одной из надгробий, я успеваю прочитать имя и даты. Фамилия была несколько изменена на русский лад. Но я понял, это могила моего деда. Я не мог показать этому, возможно честному и порядочному человеку, что я нашел то, что искал. Никаких, внешних эмоций. Комок к горлу… Я бы сказал, что плачу от нахлынувшего…

– Вот Вам, молодой человек, моя карточка с телефоном и моим именем. А Вашей, скорее всего, я не получу. Звоните, буду рад, если смогу чем-то помочь. Засим, разрешите откланяться. – Это был легкий южно-русский говор осознал я. Возможно потомок казаков. А ведь он не показал могилу своего отца и не попытался даже рассказать о его друзьях и показать и их могилы.

Мы с Павлом Петровичем подошли ко входу или выходу (кому как, наверно). Возвращаться назад уже я не мог – подъехал Анатолий. Выглядело бы это странновато для просто осматривающего. Но я теперь знал, под каким предлогом я вернусь сюда не вызывая ни у кого подозрений. Я надеялся, времени будет достаточно для выполнения миссии.

Обедать у батюшки, как обещал Анатолий, мы не стали, а сразу отправились в обратный путь.

– Перекусим где-то по дороге – Наконец выдавил Толя.

– Хорошо. – согласился я.

Обошлись «Тим Хортонсом». Кофе – как бы, сладкие пончики…

Он не рассказал ровным счетом ничего о своей встрече. Я и не настаивал. Мы оба знали, что напишем в своих рапортах об этой поездке.

Вечером гуляли по известным улицам Монреаля, где протекала ночная жизнь. Сан-Дени, Сан-Лоран, Крисцент, Сан-Катрин,… Пили пиво, текилу, замбуку, зашли в 5-6 известных стриптклубов с прайвитдансами и уже под утро поели острого китайского супа в не очень чистой забегаловке на Сан-Катрин и пришли в гостиницу где останавливались стюардессы Аэрофлота. По всему угадывалось, что Толя этим маршрутом ходил не раз. «Фарватер» – был изведан. Мы были желанными гостями – из-за разницы во времени они и не спали… Виски с колой, а кто-то и чистый, сократили неловкость начального общения…

Утром, а это было уже ближе к полдню, забрав из консульства очередные «сверхи», и попрощавшись с Анатолием и саркастически улыбающимися молодыми сотрудницами (они как будто все уже знали о прошедшей ночи), я выехал на «форде тоункар» с посольскими номерами в Оттаву, в российское посольство.

Устный доклад. Подробный письменный рапорт о поездке…

В рапорте также изложил подробно о разговоре с Павлом Петровичем. В свете новых веяний, в дальнейшем, мне было приказано встретится с ним. Цель: выявление интересов старой эмиграции. И по возможности найти точки соприкосновения и уровень их влияния. Возможность использования их связей для благоприятного сотрудничества сторон. (Примерно так на несимпатичном конторском лексиконе).

Проходят две недели. Связываюсь с Павлом Петровичем. Договариваемся о встрече на том же месте. Из различных источников узнаю всю возможную информацию об этом человеке. Он работает преподавателем-профессором инженерных наук в одном из университетов Квебека. Из бесед с ним ничего нового не узнаю. Как такого клуба или организации уже не существует в среде бывших соотечественников. Посылают друг другу открытки по русским праздникам, редко встречаются, а поводом чаще служит чье-либо отпевание. Дети их, как правило, даже если хорошо говорят по-русски, но в браках смешанных и уже следующее поколение лишь могло сказать, что дед его был из России, намекая тем самым на свои корни. Так что интереса политического или интереса для спецслужб они уже не представляли.

Все же договариваемся, что он с наиболее влиятельными людьми «старой» эмиграции получит приглашение на прием по случаю какого-нибудь торжества в посольство РФ. Я уже говорю о своей работе в посольстве. Так мы виделись несколько раз. Подолгу ходили между могил. Павел Петрович рассказывал историю многих людей нашедших здесь покой. Можно написать целую библиотеку романов об историях жизней этих людях. Моя же задача была иная, найдя таки подходящий случай, побыть дольше у могилы деда. Разглядывая со всех ракурсов, но стараясь не особо выказывать чрезмерную любопытность, я на нижней плите надгробия нахожу эти цифры 54.34. Все! Моя миссия в этой стране завершена.

«Дед! Я клянусь продолжить твое дело! Я отдаю тебе дань уважения! Преклоняюсь перед тобой! Ты остался верен долгу и присяге! Обещаю привезу частичку родной земли с могилы твоего любимого человека – моей неней (тат. Бабушка)!» – про себя говорю эти слова и выпрямившись по стойке «смирно» мысленно отдаю честь.

Глава 1

… Что ж упивайся, власть талмудной

пыли,