Мы

– Никто в команде не знает? Серьезно? – Кристина-Кай с открытым ртом глядит на меня в тихом закутке в углу зала приемов. Протанцевав около часа, мы наконец-то решили взять перерыв и теперь пьем, чтобы избежать обезвоживания. Или, скорее, усугубить его, потому что мой виски и ее «космо» водой не назвать.

– Никто, – подтверждаю я.

Она недоверчиво встряхивает головой, и на ее оголенное плечо падает грива черных кудрей.

– Ни один человек?

– Ни один.

– Но в колледже абсолютно все из твоей команды знали о том, что ты гей. – На последнем слове она понижает голос и украдкой оглядывается, проверяя, что нас никто не услышал.

– То было в колледже, – отвечаю я тихо. – НХЛ – совсем другая игра с мячом.

– Ты хотел сказать – с шайбой.

– Ну да, с шайбой, – отзываюсь я со смешком.

Кай делает глоток своего коктейля.

– Паршиво, Райан, что тут сказать. – В ее голос проникает тревога. – Ты правда думаешь, что, если это откроется, то у тебя будут проблемы?

– СМИ встанут на уши, детка. Ты сама это знаешь.

Она с отвращением фыркает.

– Идиотизм. Однополые браки теперь узаконены. В Канаде – лет сто. Почему в мире до сих пор столько нетерпимых придурков? И почему мы не отправляем их на Северный полюс?

Мой невольный смешок.

– Потому что мы цивилизованней их.

– Может, и зря. Может, нам стоит тоже осуждать и преследовать их, чтобы они на своей шкуре прочувствовали, что это такое.

Я ценю ее поддержку и солидарность, но, если честно, она и представить не может, насколько мне тяжело. Джейми – единственный человек, с которым я могу поделиться, потому что он влип в эту ситуацию вместе со мной. Но даже с ним я нечасто заговариваю на эту печальную тему, потому что она вгоняет нас обоих в депрессию.

– О чем вы тут шепчетесь в уголке? – Рядом появляется Блейк – со своей фирменной ухмылкой от уха до уха и с бокалом в руке. Его зеленые глаза медленно оглядывают полуодетое тело Кай, после чего перемещаются на меня. – И почему никто не представил меня этой богине? Весли, я считал, мы друзья.

Пока Кай мило краснеет, я по-быстрому знакомлю этих двоих. Минуты три мы болтаем, а потом она, извинившись, уходит в дамскую комнату. Стоит нам с Блейком остаться наедине, как он мне подмигивает.

– Ну?

– Ну, – отзываюсь я.

– Отличная работа, Весли. Хотя я немного расстроен, что ты меня обогнал. Она просто огонь. А ее сладкий ротик… Иисусе. Могу назвать несколько мест, куда его можно было бы приложить.

– Не сомневаюсь.

– А как она тебе самому? Вам с ней было, похоже, довольно уютно. Ревную.

По моей спине начинает ползти колючая паранойя, и я тщательно взвешиваю ответ, потому что вопрос был сформулирован несколько странно. Или мне кажется? Может, он просто хочет узнать, свободна ли Кай? Я делаю торопливый глоток алкоголя.

– Не, все не так. Она когда-то встречалась с братом моего товарища по команде. Так что для меня она как сестра.

Он оживляется.

– То есть, ты не застолбил ее?

– Нет. – Гадая, сколько еще мне предстоит здесь пробыть, я бросаю взгляд на танцпол. Там по-прежнему много народу. Речи закончились минут десять назад, но никто, кажется, не уходит, а сваливать первым я не хочу.

– Как думаешь, она ГДТ (готова для траха – прим. пер.) или ХНПК?

– ХНПК? – повторяю я тупо.

– Хочет на палец кольцо.

Мой рот дергается в улыбке. Проклятье. Блейк, на свою беду, слишком смешной.

– Думаю, ты в безопасности, – отвечаю. – В данный момент она сосредоточена на карьере модели. Вряд ли ее интересует что-то серьезное.

– Бро, это самые приятные слова в моей жизни. – Он начинает расписывать, как ему нравится быть холостым, и только спустя минут пять замечает отсутствие реакции с моей стороны. Замолчав, он прищуривается.

Под его внезапно испытующим взглядом я чувствую себя, как муха под микроскопом.

– Я ступил, да? – говорит он.

Я морщу лоб.

– Ты о чем?

– Ты не хотел сюда приходить. – Его осмотр продолжается, глаза становятся серьезными. – Зря я предположил, что ты будешь не против. Ну и козел же я, да? – Он сконфуженно машет рукой. – Испортил твой вечер.

Это утверждение, а не вопрос. И я снова ощущаю на шее холодок паранойи.

– Такие приемы – не мое, вот и все. Напоминают о тусовках родителей.

Блейк склоняет свою большую голову набок.

– Ты говорил, что не ладишь с ними. А почему?

– Ну… – уклончиво начинаю я. – Они любят свои великосветские суаре куда больше меня.

Он по-прежнему пристально рассматривает меня.

– Мой косяк, Весли. Прости.

Я пожимаю плечом, гадая, как положить этой беседе конец.

– Ну что теперь сделаешь. Я уже здесь. А женщины и впрямь загляденье.

Долгая пауза, а потом Блейк задает новый вопрос.

– А что сегодня вечером делает Джейми?

Моя паранойя разворачивается в полную силу, и у меня каменеет спина. Почему он вспомнил о Джейми? Да еще назвал его именно Джейми, а не каким-нибудь незатейливым прозвищем, помещающим моего бойфренда в категорию обычных соседей.

– Не знаю, – бормочу я. – Пошел, наверное, развлекаться.

Блейк продолжает за мной наблюдать.

Потребность сбежать бьет по мне с такой силой, что я отвечаю несколько резче, чем надо: