Мы

– Чертовски хороший. Ладно, бука, извинение принято. Я знаю, ты не в духе только из-за того… – Вдруг замолчав, он хмурит брови. – У тебя рука как прихватка. Ну, если бы прихватку забыли в духовке. Снова температура?

– Нет. – Он бросает на меня настороженный взгляд, но хотя бы не соскакивает с дивана в поисках градусника. Правда, вряд ли он у нас есть.

Тем не менее, Блейк приносит мне стакан холодной воды и пару таблеток, которые я заставляю себя проглотить. К сожалению, у них обнаруживается снотворный эффект, так что вскоре я соплю на диване.

Не знаю, как долго я спал, но в конце концов меня будит собачий лай. Я различаю пронзительное тявканье чихуахуа – она очень зла. Ротвейлер, на которого она тявкает… может, он думает, что у чихуахуа течка? А то уж очень он радостный. Интересно, чихуахуа и ротвейлеры скрещиваются? И как называются их щенки? Ротуа?

– Чивейлеры, – бормочу я.

Лай прекращается.

– Он сказал «чивейлеры»? – сварливо спрашивает женский голос. – Что это, блин?

– Помесь ротвейлера и чихуахуа, – отвечает низкий мужской. – Что же еще.

Я открываю глаза и издаю стон – напротив дивана стоят Блейк и моя сестра Джессика. И оба глядят на меня так, словно я отрастил сутенерские усики и рога.

Потом Джесс восклицает:

– Джейми! – И бросившись на меня, обнимает так, что у меня хрустят ребра. – Как ты, Джеймстер? Как себя чувствуешь? Ого, да ты немного горячий.

– Черт, – раздраженно говорит Блейк. – У него снова температура?

– Все, дальше им займусь я. Так что, пока-пока, гора мяса. Вали.

Блейк упрямо трясет головой.

– Я обещал Весли, что позабочусь о нем.

– Разрешаю тебе нарушить свое обещание. А теперь кыш!

– Ребята… вы не могли бы… – хриплю я, – … перестать орать? У меня голова раскалывается.

В карих глазах Джесс вспыхивает тревога. А затем обвинительный жар, который она вновь направляет на Блейка.

– Ты не говорил, что у него болит голова!

– Я не знал!

– Что ты за сиделка такая?

– Такая, которая играет в хоккей!

Их голоса вновь повышаются. Мне хочется их задушить. Я со стоном сажусь и тру кулаками глаза.

– Сколько времени?

– Час, – отвечает Джесс. – Ты обедал?

– Ну…

– А завтракал? – не отступает она. Потом свирепо смотрит на Блейка. – Ты не кормил его? Ну и как он поправится, если ты заставляешь его голодать?

– Да я не голоден, – пробую вставить я. Бесполезно. Они снова начинают ругаться. На сей раз из-за того, какой именно пищей мне восстанавливать силы. Блейк настаивает на походе в «Тим Хортонс» и потому выходит за дверь.

Я снова вытягиваюсь на диване. На какое-то время наступает блаженный покой. Меня больше не дергают, потому что Джесс занимается чем-то на кухне. Головная боль слегка успокаивается. Тишину нарушает лишь бормотание телевизора, пытающегося впарить мне дорогие машины и медикаменты.

С возвращением Блейка покою приходит конец.

– Джей-бэйб, я принес еду!

– Как ты назвал меня? – орет с кухни Джесс.

– Как ты вошел? – невнятно мычу я с дивана.

– Сделал себе ключ, – говорит Блейк, роняя его в карман. Он ставит на столик большую коробку и открывает ее. – Вот. Индейка на медовом крулере. Все витамины в одном удобном формате.

– Э… – Я, видимо, чего-то не догоняю, потому что, клянусь, он сказал, что принес сэндвич на пончике. Так не бывает.

К дивану с тарелкой в руках марширует Джесс.

– Убери эту дрянь, – рявкает она. – Я сделала ему омлет с органической капустой. – Она устанавливает тарелку у меня на коленях и сует мне в кулак вилку.

Блейк, не желая отставать, плюхает рядом с ее тарелкой свой устрашающий пончик-сэндвич.

Так и тянет сказать, куда они могут засунуть свою еду, но не хочется выслушивать еще один спор. Так что я кладу в рот маленький кусочек омлета. А потом надкусываю творение Блейка.

Жевать. Глотать. Раньше это было так просто. Но сейчас у меня болит голова, а желудок отказывается что-либо принимать. Я проглатываю еще кусочек омлета, в котором тонна капусты, с сочным ломтиком пончика.

– Вот здоровая еда, ешь ее, – гудит Блейк.

Джесс упирается кулаками в бедра и начинает с ним спорить. И я больше не могу этого выносить. Комната кружится, что только усиливает позыв к тошноте.

– Блядь, – выдыхаю я и сползаю с дивана.

Ванная далеко, но я заставляю себя дойти до нее, после чего, захлопнув дверь, склоняюсь над унитазом, и меня выворачивает наизнанку.

Еще дрожа и задыхаясь, я чувствую на плечах теплые руки. Перед глазами опять все плывет. Мое лицо обтирает холодное, влажное полотенце.

– Тебе лучше вернуться в постель, – мягко говорит Джесс.

Джесс права… Я умываюсь, потом ковыляю к себе и заползаю под одеяло, пока Джесс и Блейк орут друг на друга и спорят, чей завтрак вызвал у меня тошноту.

***

Головокружение остается со мной на весь день. Еще у меня, кажется, поднимается жар, но я никого не зову. Хватит с меня их внимания. Мне нужен только покой.

Джесс заявляет, что у нас заканчиваются продукты, что может быть правда, а может, и нет. Но она дает Блейку список и отправляет его в магазин – наверное, чтобы чем-то занять его. На какое-то время обо мне забывают, и это прекрасно.