Мы

Игра начинается, в целом, нормально, но мои товарищи по команде заметно напряжены, и я знаю, что это из-за меня. Когда моя пятерка выходит на вбрасывание, я оказываюсь плечом к плечу с парнем по фамилии Чукас.

– Значит, ты педик, да? – говорит он. – Если я прижму тебя к бортику, у тебя случится стояк?

– Только если сначала ты меня поцелуешь, – парирую я, не отводя глаз от шайбы, и борьба начинается. Играя в хоккей, я отметаю от себя все сомнения. Иначе нельзя. Тут требуется предельная концентрация. За это я и люблю хоккей. Такой кайф отбросить на пару часов свою жизнь и видеть только фигуры в движении на ослепительно-белой простыне льда.

К концу первого периода становится ясно, что сегодняшняя встреча не грубее и не дружелюбнее предыдущих. Все идет, как всегда – энергично и бурно, – и в третьем периоде мои парни перестают зажиматься.

Что, впрочем, происходит несколько поздно – дело заканчивается всего лишь ничьей, хотя мы могли сыграть много лучше. Но я в кои-то веки считаю ничью за победу. Завтра в газетах не будет язвительных заголовков на тему моей игры.

Неделю назад я сделал хет-трик. А сегодня я радуюсь, что моей фамилии не назовут в новостях. Считайте, что мои стандарты понизились.

Я ухожу в раздевалку, обливаясь потом и с ощущением облегчения от того, что НХЛ благополучно пережила игру с первым открытым «голубым» игроком. Отбрасываю щитки и сразу, не заходя в душ, достаю телефон. Уже почти десять, и я хочу позвонить Джейми, пока он еще не заснул. Я набираю номер, надеясь, что не разбужу его. Он немедленно отвечает.

– У нас есть собаки?

– Что, бэби? Я не расслышал.

– Собаки. Чивейлеры. Разве они у нас есть?

По моей вспотевшей спине ползет холодок.

– Нет… собак у нас нет. – Он что, разыгрывает меня?

– Я хочу щенка, – говорит Джейми. В его голосе хрип. – Всегда хотел. С самого детства. Но родители сказали, что у них уже есть шесть детей, и новых зверей им в доме не надо.

Мой мозг не успевает за ним поспевать.

– Бэби, у тебя температура?

– Не знаю… Но здесь очень жарко.

– Где ты? – А то я в десяти секундах от того, чтобы набрать 911.

– В кровати. А ты где? Почему ты не здесь?

По всей моей коже распространяется холод.

– Бэби, я в Нэшвилле, – говорю осторожно. – Улетел на игру. А где Джесс? Она должна быть с тобой.

– Ну… – говорит он со вздохом. – Не знаю. Не вижу ее.

Тут он начинает кашлять – ужасным, захлебывающимся, мокрым кашлем, – а я стою с телефоном, прижатым к вспотевшей щеке, и слушаю, как он не может вздохнуть. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя настолько беспомощным.

– Джейми, – говорю я, наконец, когда его отпускает. – Скажи, ты…

Он снова заходится кашлем.

Я замечаю, что мое внимание пытается привлечь Фрэнк Донован. Он показывает на часы, потом на душевую. Очевидно, хочет, чтобы я пошел на его идиотскую пресс-конференцию.

Я отмахиваюсь от него или, по крайней мере, пытаюсь. Тогда он становится передо мной, но я все равно его игнорирую.

– Джейми, – умоляюще говорю я, когда он снова перестает кашлять. – Я люблю тебя, но сейчас мне надо повесить трубку и позвонить Джесс. Она слышала твой кашель?

– Не знаю, – бормочет он. – Хочу спать…

– Окей. – Я лихорадочно соображаю. Что же мне делать? – Если сможешь – поспи. Но если твоя сестра скажет, что тебе надо в больницу, ты согласишься поехать, окей?

– Не, – шепчет он. – Пока. – И линия затихает.

– Блядь! – ору я.

– Что случилось? – спрашивает Фрэнк.

Я слишком испуган, чтобы ответить. Я набираю Джесс и слушаю длинные гудки. Когда в итоге включается голосовая почта, я отключаюсь и пробую дозвониться до нее еще раз. Ничего.

– Эриксон? – зову я.

– Да? – Он вытирается у своего шкафчика.

– Окажи мне услугу, позвони со своего мобильника Блейку. Это срочно. Надо, чтобы он спустился ко мне.

Эриксон, не задавая вопросов, сует руку в карман пиджака и достает телефон.

Я опять набираю Джесс. Где ее носит? На четвертой попытке она отвечает.

– Вес?

– Где ты? – рявкаю я.

– У тебя дома! – У нее какой-то запыхавшийся голос.

– Серьезно? А то я сейчас разговаривал с Джейми, и он бредит. Думает, что у нас завелся какой-то чивейлер, а его кашель похож на предсмертный хрип. – Меня пробирает дрожь. – Где Блейк?

– Э… Блейк? Я не знаю.

Но внезапно на фоне начинает играть «Who Let The Dogs Out» – рингтон Блейка.

– Стоп. Это он?

– Только-только зашел. – Теперь я слышу в ее тоне нервозность.

– Ладно, послушай меня. Джейми нужна помощь. Он сказал, что в постели. Если дверь заперта, скажи Блейку, чтобы он ее выломал. Возможно, вам придется поехать в больницу.

– О боже, – выдыхает она. – Я перезвоню через десять минут.

– Все хорошо? – спрашивает Фрэнк, когда я отключаюсь.

– Нет. Все херово. У вас есть знакомые врачи?

– Врачи? – Он, вспоминая, поднимает взгляд к потолку. – Разве что наш бывший командный врач. Он три года назад вышел на пенсию. Живет в Роуздейле. А что?

– С Джейми что-то не то. У него температура и адский кашель. Блядь… Не надо было мне уезжать.

У Фрэнка вытягивается лицо.

– Похоже на пневмонию. Он мог подхватить вторичную инфекцию. Ему нужно в больницу.