Мы

От нетерпения я трачу на подготовку совсем мало времени. У нас так давно этого не было. Слишком давно. Я хочу его с такой силой, что у меня пересыхает во рту и вспотевают ладони. Мои пальцы дрожат, когда я заталкиваю их в себя и кручу, по пути торопливо забираясь ему на колени.

Он наблюдает за мной – с порозовевшей от возбуждения грудью, с огнем, горящим в глазах, – а затем переводит взгляд на торчащую из моего паха плоть. Его член не менее твердый, и когда он обхватывает его и начинает ласкать, я издаю долгий стон. При виде набухшей, истекающей смазкой головки, которая выглядывает из его кулака, у меня во рту становится еще суше, чем было. И я увлажняю его, наклонившись и всосав жемчужную капельку в рот. Потом я поднимаю голову и облизываю губы.

Джейми дергается.

– Черт, Вес, ты мне нужен.

Мое сердце делает странный маленький кувырок. Я знаю, сейчас речь о сексе, но подспудно надеюсь, что Джейми не только о нем. Он всю неделю отказывался принимать мою помощь. Да что там, не только мою, но и всех остальных. Он отказывался признавать, что ему нужна помощь. Может, таким способом он признается в этом сейчас?

Как бы там ни было, я даю ему то, что он хочет. Я даю Джейми себя. Приподнимаюсь, а потом опускаюсь задницей на его твердый член. Резкая боль подтверждает, что я еще не готов, но мне все равно. Я рад этой боли. Рад каждому дюйму. Я наклоняюсь и целую его, и у меня перехватывает дыхание, когда мой любимый мужчина толкается бедрами вверх.

– Скачи на мне, – приказывает он. – Скачи жестко.

На сей раз я не подчиняюсь ему, а начинаю двигаться медленно – болезненно, восхитительно медленно, пока его лицо не искажается нетерпением, пока он не начинает стонать, извиваясь и умоляя о большем.

Джейми с каким-то отчаянием хватается за мои бедра. Пытается приподнять свои, но я продолжаю дразнить его, осыпая поцелуями его ключицы и шею, посасывая его мочки, покусывая губу. Я хочу раствориться в ощущении его тела, насладиться каждой секундой, пока он растягивает, заполняет меня.

Но потом он с коварным блеском в глазах берет мой член в руку.

Я чертыхаюсь. Как только он начинает передергивать мне, тело перестает меня слушаться. Внезапно я начинаю пылко скакать на нем и восстановить свой прежний ленивый ритм уже не могу.

– Хочу, чтобы ты меня всего обкончал, – бормочет он. Его рука ускоряется, большой палец при каждом торопливом движении нажимает на точку чуть ниже головки.

Иисусе. Он пытается заставить меня взорваться. И заставляет. С его рукой на мне и его членом во мне, оргазм, который мчится на меня со скоростью взлетающего самолета, остановить невозможно, и я, хрипло вскрикнув, кончаю, пока его бедра толкаются вверх, а сильный кулак выдаивает меня до конца.

Зажмурившись, он отпускает мой член, крепко обхватывает меня и тоже содрогается во власти разрядки. Мой торс приклеивается к его – спасибо моей сперме и нашему поту. Я ощущаю его бешеное сердцебиение. Оно кажется мне… слишком частым. Разве его сердце должно биться так часто?

Я быстро сажусь, беспокоясь, не перенапрягся ли он, не станет ли ему хуже из-за моей эгоистичной потребности в нем.

Джейми, видимо, прочел мои мысли: его губы сжимаются, а блаженство исчезает с лица.

– Не говори этого, – предупреждает он.

Я сглатываю.

– Чего?

– Что ты там собирался сказать. – Он тянет меня на себя, чтобы я снова лег, и одной рукой обнимает за плечи. – Меня уже тошнит от этого взгляда.

– От какого? – Хочу ли я знать?

– От встревоженного. Ты кончил, и он сразу сменил твой секс-взгляд.

Я не могу это оспорить – не хочу врать – и потому спрашиваю:

– У меня есть секс-взгляд?

– Угу. Твои глаза слегка расходятся в стороны, и немного высовывается язык.

Я фыркаю ему в подмышку.

– Как эротично.

– Со мной – да. Но я бы не стал делать такое лицо, когда ты будешь давать свое эпохальное интервью.

Когда Джейми заговаривает о прессе, в его голосе появляется… горечь, что ли, не знаю. Я еще никогда не использовал это слово, чтобы его описать. Ни единого раза. И теперь по моей спине ползет беспокойство, потому что я не знаю, что с этим делать. Вчера я сказал ему, что теперь журналист хочет снять интервью – с показом по телевизору, – а не просто напечатать в газете.

– Бэби, ты хочешь, чтобы я его отменил?

Он пожимает плечом.

– Ты же не можешь.

– Ну… – Не могу? Дэннис Хэймейкер будет спрашивать о моей личной жизни. До меня внезапно доходит, что предварительно я должен обсудить это с Джейми. – Мне придется говорить с ним о хоккее – этого требует мой контракт. Но мне бы хотелось узнать твои мысли на тему того, что еще мне следует или не следует говорить.

– Почему?

– Потому что мы партнеры. – Я поднимаю голову. – Верно? Мы вместе. И это наши общие отношения. У тебя есть право голоса на тему того, что мы о них говорим.

Он отворачивается к окну.

– Говори, что хочешь.

Мой желудок сжимается. От меня только что отмахнулась любовь всей моей жизни.

– Джейми, – шепчу я.

Он не глядит на меня.

– Мне кажется, проблема не в одной пневмонии. И нам нужно об этом поговорить.

– Я в норме.