Мы, аристократы - 1 (СИ)

  Я давал зарок не брать здесь ни у кого угощение, но это было другое дело. Я работал вместе с Филчем, я реально помог ему и заслужил право разделить с ним его вечерний чай. И еще мне нравилось, что я был для него только тем, что он видел перед собой - не будущим лордом Поттером - потомком Гриффиндора и наследником огромного состояния - не сыном своих родителей и не Мальчиком-Который-Выжил, а обычным мальчишкой-колдуном, который помог ему с мешками.

  Завхоз привёл меня в свою каморку, крохотную, как у домового эльфа. Стол, кресло, кровать, на которой сейчас дремала миссис Норрис, еще один стол, где стояла тренога наподобие алхимической, только вместо котла в ней устроился чайник. Над столом была пристроена полка, вмещавшая всё личное имущество Филча - несколько чашек с ложками, початую пачку чаю, простенькие стеклянные вазочки с конфетами и пряниками и тоненькую книжку "Детская магия" по которой маги обучают детей дошкольного возраста. На полу у двери стояли две кошачьих мисочки - для еды и питья.

  Филч был сквибом, но у него была своя палочка, и несколько простейших заклинаний он знал. Как я сегодня видел, он мог колдовать Люмос и разжигать волшебный огонь под треногой. Я сел в кресло, куда мне на колени тотчас же перебралась миссис Норрис, а Филч поставил чайник на огонь и ушёл куда-то с кошачьей мисочкой. Вернулся он с мясом для кошки и стулом для себя.

  - Прошу вас, миссис Норрис, - сказал он кошке, поставив мисочку на прежнее место. Та спрыгнула с моих колен и неторопливо взялась за мясо, а Филч стал выставлять на стол вазочку с дешёвыми старушечьими карамельками, печеньица, колотый щипцами сахарок и пустые чашки с блюдцами в цветочек. Чай он заварил в маленьком фаянсовом чайнике - отличный, кстати, чай, цейлонский оранжевый пекое - выждал пару минут и разлил его по чашкам.

  Мы пили крепкий чай и прикусывали карамельками. Миссис Норрис поела и вернулась ко мне на колени, свернулась клубочком и замурлыкала. Никогда еще у меня не возникало такого ощущения дома и домашнести - словно я гостил у старого дедушки-фермера. Мы допили чай, я поблагодарил Филча за угощение.

  - До свидания, мистер Филч.

  - До свидания, мистер Поттер.

  Была осень, и Хогвартс запасал овощи на год. Всю неделю я помогал Филчу с переноской овощей в школьные хранилища, а после работы мы с ним пили чай. Наверное, на всю жизнь я запомню эти вечерние чаепития у Филча, с миссис Норрис на коленях.

  Кроме помощи Филчу, у меня прорисовались и другие обязанности. По средам у нас была астрономия - после обеда лекция, а ночью практика. Наша астрономия была с астрологическим уклоном, её данные использовались в зельеварении и гербалистике, а на старших курсах должны были стать основой для астрологических предсказаний. Профессор Аврора Синистра отлично знала свой предмет и именно по этой причине не разжёвывала нам мелочей, оставляя их на додумывание.

  Это оказалось камнем преткновения для Миллисент Буллстроуд, которая могла выучить и даже понять учебный материал, но не додумать что-то самостоятельно. Как-то во вторник днём никого из старших в общежитии не оказалось, и она подошла ко мне с вопросом по астрономии, не найдя в прошлой лекции ответа на то, почему нельзя увидеть Венеру на небе в полночь. Пришлось взять лист пергамента и подробно, с рисунками, объяснить ей, что такое законы Кеплера, эклиптика, гелио- и геоцентрическая системы координат, а напоследок - чем отличается наблюдаемое движение внешних и внутренних планет Солнечной системы.

  Пока я объяснял, пришёл Малфой со спутниками. Свободных спален в общежитии было достаточно, поэтому он занимал отдельную на правах сына высокопоставленной особы. Малфой ушёл к себе и вскоре вернулся в гостиную с брошюрой по квиддичу, а Крэбб и Гойл остановились послушать нас с Миллисент, да так и досидели до конца объяснения. Под конец они настолько заинтересовались, что тоже стали задавать вопросы. Закончил я, когда счастливая Миллисент сказала, что вот теперь она точно всё понимает и больше не боится завтрашнего опроса.

  С этого дня она стала регулярно обращаться ко мне за помощью в учёбе. Я сразу сказал ей, чтобы она не стеснялась задавать глупые вопросы и останавливала меня, если перестаёт понимать материал. Крэбб и Гойл нередко присоединялись к ней.

  - Ты очень хорошо объясняешь, Гарри, - сказала Миллисент как-то. - Ты всё говоришь по делу и ты очень спокойный, не то что наши профессора. Они у нас сплошные психи и чудики.

  И мало кто из нас не согласился бы с её оценкой нашего преподавательского состава.

  6.