Мы больше не люди

За спиной Мстислава раскрываются крылья. Он обволакивает ими меня. Мое тело скручивают жаркие спазмы, и, когда последний спазм отпускает меня, крылья вырываются наружу.

Мы лежим на воде в коконе наших крыльев. Мстислав целует мое лицо. А я не могу пошевелиться. Он подхватывает меня на руки и так и несет на руках в номер.

Ночью вскакиваю от постороннего звука.

– Мстислав, я что-то слышала.

Я боюсь, что он не проснется, как тогда, в усадьбе. Но на этот раз он просыпается сразу, как только начинаю будить его.

– Что случилось?

– За окном. Звук, как будто что-то включилось.

Наше окно слегка приоткрыто, специально. Мстислав подошел к нему и, стараясь не задевать штору, стал всматриваться в ночную улицу.

– Это вывеска зажглась на стене отеля. Она автоматически включается.

– Точно, – успокоилась я.

Он лег обратно в кровать, обнял меня.

– Спи, Вероника.

Я получше укрыла его одеялом и заметила, что Мстислав улыбнулся во сне.

Закрыла глаза, но уснула не сразу, прокручивая в голове то, что случилось в джакузи.

Секс с Мстиславом. Это было совсем иначе, чем когда-то с моим единственным мужчиной. Между мною и Сашей текла бесконечная нежность. А то, что произошло несколько часов назад - это целая буря, невообразимый спектр эмоций. Может быть потому, что мы теперь другие?

И еще один вопрос занимал меня. Мы с Мстиславом горели в огне обоюдного желания, хотели друг друга так, будто по-другому и быть не могло. И если свое желание я могла объяснить отсутствием секса в моей жизни весь последний год, то Мстислав, не далее, как ночь назад, провел в объятиях официанточки. Чем тогда вызвано такое сильное желание с его стороны?

– Вероника, – разбудил меня Мстислав в шестом часу утра. – На улице группа белоглазых. Довольно-таки большая. И выстрелы на этот раз звучали совсем неподалеку от отеля. Скоро тут появится кто-нибудь из красноглазых. Лучше нам уйти отсюда.

– Хорошо, – скинула с себя одеяло.

Мстислав разглядывал меня. Я ведь позабыла, что спала полностью обнаженной. Но, после того, что между нами произошло накануне, стесняться смысла уже не было. Поэтому, спокойно принялась за сборы.

– Каким путем будем уходить? – спросила я.

– Через этот корпус есть выход к канатной дороге. Она ведет к небольшому зоопарку. А прямо за ним частные дома администрации этого отеля и у них есть свой выезд за территорию. Возможно у этих домов нам удастся обнаружить машину.

– Отличный план. Я готова.

Он поцеловал меня в висок, взял рюкзак, что потяжелее, а на меня одел тот, который был забит сухими рыбными палочками.

Канатной дорогой оказалась веревочная лестница, следуя по которой можно было смотреть вниз на свободный выгул животных. К сожалению, все животные были мертвы. Красавцы олени, длинношерстные яки, смешные овечки с длинными ушами. Что было в том цветном дожде, если после него люди стали неизвестным видом, а животные вообще не смогли его пережить?

Мы шли по шатающимся ступенькам около десяти минут. Заканчивалась канатная дорога спуском по обычной деревянной лестнице. Здесь уже стояли закрытые небольшие вольеры, где еще два дня назад кудахтали куры, блеяли козы, распускали свои бесподобные хвосты павлины и выпрашивал еду ослик. Сейчас во всех клетках стояла тишина. Кроме одной.

– Вероника, тут кое-кто живой, – приметил Мстислав один из вольеров.

– Черный канадский волк, – прочел он вслух надпись на табличке.

Совсем не крупное животное. Гладкая черная шерсть, местами с грязно-серыми участками. Худые лапы. И грустный взгляд красных глаз.

– Не похож ты что-то на матерого хищника, – обратилась я к волку. – Скорее на облезлую дворовую собаку.

– Тут написано, что это необычайно ловкий, быстрый и выносливый хищник, – продолжил читать Мстислав информацию о животном, – преследуя жертву по глубокому снегу, он может развивать скорость до шестидесяти пяти километров в час и совершать пятиметровые прыжки. Теплопроводность меха позволяет ему переживать лютые морозы, даже когда температура опускается ниже сорока градусов по Цельсию.

– Надо же. А по внешнему виду не скажешь. Мы его выпустим, Мстислав?

– Иначе он умрет от голода.

– А вдруг он набросится на нас?

Волк заскулил.

– В ведре есть сырое мясо. Видимо, оставляли для утренней кормежки. Попробуем накормить его, прежде чем выпускать.

И Мстислав взял ведро, оставленное неподалеку от клетки. Бросил кусок.

Голодное животное резво подхватило ломоть, куснуло… и с шумом выплюнуло на землю.

Мы с Мстиславом переглянулись. Теоретически, мясо могло испортиться. Но красные глаза животного подсказывали, что он теперь один из нас.

– Вот, попробуй, – протянула я сквозь прутья клетки сухую рыбную палочку.

Волк потянул носом. Могу поклясться, в его глазах промелькнула радость! Он высунул морду из клетки и забрал из моих рук еду. Палочка быстро исчезла в пасти. Пришлось скормить ему часть нашего съестного запаса.

– Судя по всему, мы, в качестве еды его не интересуем, – решил Мстислав. – Откроем клетку, пусть ищет себе пропитание. Тут речка неподалеку, наловит себе рыбы.

Мстислав отодвинул задвижку вольера, выпуская хищника.

– Ты слышишь? – напряглась я.