Мы будем вместе, я знаю!

Мои истерики уже тоже давно стали привычным явлением в доме. В какой-то момент я поняла, что благодаря им выторговываю себе право на свободную жизнь. Закатила истерику — добилась разрешения не ночевать дома. Еще одна истерика — и мне позволили проходить практику вместе со всеми, а не в фирме приятеля отца… Ну и я перестала себя сдерживать, хоть и самой это было противно. Порой чувствовала себя настоящей психичкой, по которой психушка плачет. Наверное, потому в тот день не дала волю желанию разораться. Да и мать торопливо встряла в нашу с отцом перепалку:

— Сашенька, а что за гости? И сколько их будет? — затараторила она, временами срываясь на визгливые нотки. И это тоже в ней появилось не так давно.

— Кроме нас еще трое, — уже спокойнее отозвался отец.

— А кто? — неестественно заулыбалась мама.

— Чета Суриковых с сыном.

Вот тут в моей голове прозвенел первый тревожный звоночек.

— С сыном? — не сдержала удивления мама. — А он разве уже вернулся из Англии?

— Уже полгода как, — сыто и довольно откинулся отец на спинку стула. — И завтра будет свататься к нашей дочери.

Я так и застыла с неестественно прямой спиной. Значит то, что отец обещал в прошлом году, не было пустой угрозой. Он решил выдать меня замуж против моей воли. Даже сообщая об этом, на меня не смотрел. Ну что ж, значит, настала пора действовать, и уже через неделю я буду свободна.

Глава 16

Даниил.

— Может, заказать вино или шампанское? — спохватился я.

Какой-то горе-ухажер из меня получается. Цветами умудрился исхлестать, потом нес какую-то околесицу… Сейчас вот засыпал вопросами, вместо того чтобы создать ореол романтики вокруг нас. И музыка даже за этим столиком кажется громковатой. Впрочем, поет парень неплохо, да и по Насте не скажешь, что ее это напрягает.

— Нет, спасибо! Я практически не пью, — эффектно тряхнула она головой, отчего волосы скользнули по плечу. И снова мне этот жест показался очень знакомым.

— Я тоже. Моей голове это вредно.

Ну вот зачем я снова заговорил об этом? Сам же лишний раз напоминаю о своей ущербности. Дурак!

— И ты за рулем, забыл? — улыбнулась Настя.

— Забыл, — усмехнулся я. Чуть не добавил, что рядом с ней я обо всем забываю.

Как ни странно, но именно эти две фразы разрядили обстановку за столом. Продолжать свои расспросы я не стал, хоть ее жизнь меня и по-прежнему сильно интересовала. Всему свое время, и постепенно я узнаю ее получше. Ну а сегодня я должен сделать все, чтобы этот вечер она запомнила надолго в хорошем смысле, конечно.

Я схитрил и заказал себе почти все то же, что и она. Ну кроме мяса, от которого Настя отказалась. Я же не удержался и заказал сочный стейк средней прожарки с гарниром из стручковой фасоли. И сейчас, пока размышлял, как вести себя дальше, наблюдал, насколько ловко Настя обращается с жареными креветками — диковинным для меня блюдом. Кстати, себе я их тоже заказал, но есть пока побаивался.

— Почему ты не ешь? — поймала она меня за тем, что наблюдаю за ней. — Это очень вкусно, — ополоснула она пальчики в небольшой миске с водой, после того как расправилась с очередной креветкой.

— Правда?

— Ну конечно! У тебя такие же, — кивнула она на мою тарелку.

— Только я их раньше не пробовал… — сказал я и задумался. Возможно, пробовал, только забыл. Но тогда, в глубине моего сознания должны были теплиться воспоминания об этом, а ничего такого я не чувствовал.

Настя отреагировала на мое заявление как-то странно. Она перестала есть и на короткий промежуток времени погрузилась в раздумья. Потом словно стряхнула с себя воспоминания, улыбнулась и проговорила: