Мы будем вместе, я знаю!

— Брось, мам, отец не любит никого, кроме себя…

Мама была бы не мамой, если стала бы уговаривать меня. В жизни она следовала принципу, что до всего человек должен доходить собственным умом.

Она ушла, не дождавшись от меня обещания прийти. Да и не собиралась я его давать, даже если бы она уговаривала меня с пеной у рта.

Я не пошла закрывать за ней дверь, слышала только, как сработала защелка, когда захлопнула она ее. А еще через минуту в гостиную вошел Даниил. Интересно, как много он смог услышать из нашего разговора и слышал ли вообще что-то? Но даже это меня сейчас мало заботило. Вернулось то гаденькое послевкусие, какое всегда наступало у меня раньше после разговоров с мамой. И сейчас я всячески пыталась его побороть.

— Насть? — позвал меня Даниил, останавливаясь рядом. — Все нормально?

— Все хорошо, — посмотрела я на него снизу вверх, заставляя свои губы улыбаться.

— Кажется, нет, — улыбнулся он в ответ и потянул меня со стула.

— Вот теперь точно все хорошо! — проговорила я ему в грудь, оказавшись в кольце его рук.

И так будет всегда, когда он рядом.

Глава 41

Даниил.

Тудух-тудух, тудух-тудух… Ритмичный стук в висках нарастал, пока не слился в единый выматывающий гул. Я бежал куда-то или от кого-то с закрытыми глазами. На пути попадались двери, много дверей. Каждую распахивал, страшась, что за ней пропасть. Дверей становилось все больше, а гул все нарастал. И вот в какой-то момент нога моя провалилась в пустоту…

— Даня… проснись…

А я продолжал падать, пытаясь ухватиться хоть за что-то. И мычал в попытке призвать на помощь. Уста мои оставались сомкнутыми, а глаза закрытыми.

— Тебе приснился кошмар… Да проснись же! — встряхнули меня и только тогда у меня получилось.

— Что?.. — распахнул я глаза, не сразу возвращаясь в реальность.

— Ты меня напугал… — обхватила Настя мою голову, вглядываясь в лицо.

В комнате было темно, еще стояла глухая ночь. Ее лица я почти не мог различить. Ну и постепенно я расслаблялся, понимая, что видел все тот же сон.

— Иди ко мне, — устроила она мою голову у себя на плече и какое-то время баюкала как малое дитя.

Мне же было просто хорошо. Как говорится, я прибалдел и ничего не хотел менять. Я и про сон-то уже забыл, если бы Настя не заговорила.

— Часто тебе такое снится?

— В последнее время нет. А вот раньше я видел этот сон почти каждую ночь. Редко когда обходилось без него.

Я уже привык, даже отчасти сроднился. Во сне было страшно, жутко, но, просыпаясь, я научился быстро успокаиваться. Как правило, засыпая потом, сон уже не повторялся. Ну и я с этим научился жить.

Сейчас вот, лежа в объятьях Насти, я понял, что ее заслуга в том, что сон этот стал мне сниться реже. Моя жизнь стремительно менялась рядом с этой девушкой. Порой перемены даже пугали меня, особенно, когда я чего-то не понимал. Но где-то впереди маячил яркий свет, намекая на то, что не все еще для меня потеряно. И этот путеводный луч зажгла тоже Настя.

— А что именно тебе снится? — вновь заговорила Настя.

— Ничего конкретного, — отозвался я. — Поезд… Иногда мелькают какие-то лица… — вспомнил я те случаи, когда меня во сне избивали. — Реже я выпадаю из поезда… Но в основном просто стук колес и… страх.

Не хотелось казаться перед ней слабым, но и отвечать лучше честно.

— Вот почему ты не любишь поезда? — крепче обняла меня она.

Подумалось, что, должно быть, ей тяжело под такой тушей, как я, но эгоистичное чувство заставило меня еще какое-то время оставаться неподвижным в ее руках. И лишь через пару минут мы поменялись ролями — теперь уже я обнимал ее, а она удобно устроилась на моем плече. Тихая радость плескалась в душе от близости этой девушки. С первой нашей встречи я стал желать ее физически, но именно сейчас хотел насладиться душевным родством.

— На машине мне как-то привычнее, — с улыбкой проговорил я, думая о другом. Да и не хотелось мне дальше тратить эту волшебную ночь на рассуждения о собственных кошмарах.

А думал я о том, что как-то очень быстро пролетели десять дней в этом городе. Настя уладила все свои дела в ТЮЗе, партию новых костюмов уже скоро отправят на указанный ею адрес. Результатом поездки она осталась довольной.

В свободное от работы время мы с ней много гуляли, как и разговаривали. Она охотно делилась со мной воспоминаниями о школе, рассказывала мне обо мне же все, что могла. Я впитывал информацию как сухая губка, насыщаясь ею, и теперь мне уже казалось, что частично я даже восстанавливаю в памяти утраченное время. Возможно, такое ощущение внушали полученные знания, но, как бы там ни было, жить мне становилось с ними легче.