Мы будем жить

Но сам он — плотник-подмастерье, бродяга — даже имея в распоряжении некоторые амарские технологии, то есть возможность "творить чудеса", вряд ли мог достичь больших результатов в изменении социума. Менять нужно образ — вот того самого Бога, которого принес Моисей. Бог-отец? Хорошо. Но любящий, внимательный, понимающий. Такой, каким был отец Иешуа, Иосиф.

Вы хотите Бога? Вам необходим высший вселенский авторитет? Хорошо, сказал Иешуа, Бог есть любовь.

Моисей создал иерархию, питательную среду для будущих фарисеев (а фарисеи и были не кто иные, как урку, ради иерархических благ бросившиеся изучать Писание).

Иешуа призвал отказаться от иерархии совсем. Будьте кроткими, не цепляйтесь за собственность, откажитесь от насилия. Богатым следует раздать имение.

Моисей установил семейный порядок, который урку хотя бы с трудом могли соблюдать. Иешуа потребовал от них поведения амару, соблюдения брачной морали амару. Он не признавал никакой "биологии" — какая еще биология у разумных существ? Они разумны — значит, способны жить, как живут амару.

Моисей возвышался над народом, вокруг него были помощники-амару. Иешуа набрал учеников, не делая генных анализов, по наитию и желанию, и держался демонстративно на равных с ними. Кто хочет быть первым — да будет всем слугой. Отказ от иерархии. Никакого главенства. Конечно, не все ученики Иешуа оказались амару.

Иешуа громил высокоранговых урку — богатых и фарисеев, и охотнее общался с низкоранговыми проститутками и сборщиками налогов.

Моисей предписывал делиться с нищими и чужеземцами, отпускать рабов. Иешуа заявил, что богатому — не место рядом с ним, что даже само богатство, признак иерархии, следует раздать.

Его деятельность не могла остаться незамеченной; однажды Иешуа осознал, что его ждет в итоге. Он мог, конечно, бежать в Египет, в Шамбалу, куда угодно. Но миссия требовала другого.

Если Бог Моисея требовал жертв, Иешуа объявил, что его Бог — Бог-отец, который есть любовь, никаких жертв от людей не хочет. Вообще ничего не хочет, он просто любит людей. И в ознаменование этого отдает на смерть своего сына — Иешуа, в последнюю и окончательную жертву, которая положит конец всем жертвам во веки веков.

И его принесли в жертву.

— Подождите! — сказал я. Честно говоря, я плохо помню Евангелие, читал его давно, да и кому это сейчас интересно. Но кое-что я все-таки помнил, и эта дурацкая версия, похожая на всякие эзотерические книжонки на эту тему, меня раздражала.

— В этом что-то не так, — заявил я, — ерунда какая-то! То есть звучит все логично, но… он же творил чудеса! Или это придумали позже?

— Что-то могли придумать, — ответил Анквилла, — но в сущности, такие чудеса амару вполне были доступны и тогда. Антигравы… медицинские технологии, плюс воздействие на энергетические точки…

Я перевел дух.

— Ну хорошо. А как же он воскрес? Или он не воскресал?

Инти вздохнула.

— А вот это самое странное во всей истории… Проще всего было бы сказать, что воскресение придумано последователями. Но… в том-то и дело, что нет. Мы не можем исключить некоторые факты. Есть записи Мариам на эту тему, очень неясные, но бесспорные. Есть… словом, есть вещи насчет Иешуа, которые мы не до конца понимаем.

— А если он правда был, ну… того? — тихо спросила Алиса. Инти посмотрела на нее, пожала плечами.

— Сыном Божьим, ты хочешь сказать? Не знаю. Известно лишь то, что Иешуа был исключительным. Абсолютным исключением, даже среди амару. Обрати внимание, сразу же, не сходя с места, его начали переиначивать на более упрощенный, близкий урку, лад. Павел… он был амару, конечно — но опять скатился к моисеевым идеям: женщины должны подчиняться мужу, рабы хозяину, все — начальству. А что произошло с церковью дальше, все мы знаем, даже упоминать не надо. Притом в ранней церкви было много амару… Но они не могли сдержать инстинкты урку. Вероятно, любовью Иешуа они все-таки не обладали. Он был единственным. И кроме того… — Инти с трудом продолжила фразу, взглянув на Анквиллу, — я лично считаю, что он достиг своей цели. Хотя ортодоксальные хальту…

— Разве он достиг? — удивился я, — если посмотреть на церковь… и на весь наш мир — это так далеко от того, чего он, видимо, хотел…

— Инти хочет сказать, — нетерпеливо пояснил Анквилла, — что Иешуа, как и многим другим реформаторам, правда, удалось создать благоприятную среду для амару. То есть по крайней мере создать предпосылки для того, чтобы качества амару в обществе считались уважаемыми, чтобы к этим качествам было принято стремиться.

— Не совсем так, — с достоинством выпрямилась Инти, — я хочу сказать, что Иешуа удалось значительно больше, чем любому другому реформатору из амару. Его деятельность привела к тому, что через две тысячи лет в итоге возникла наша современная цивилизация с ее уникальными чертами — научное мышление, наука, технологии начали хоть как-то развиваться, гуманизм…

— Но разве это не плоды скорее антицерковной деятельности? Начиная с Ренессанса…