My December (СИ)

Драко знал, что в Грейнджер боролись разные эмоции ранее: то она его не любит, даже ненавидит, затем испытывает легкую симпатию. И снова не любит, а потом смотрит на каждом уроке, пытаясь скрыть это. И ненавидит. И каждый день в ее голове не могла появиться одна четкая мысль, что же все-таки Гермиона испытывает по отношению к парню. Но сейчас все было по-другому. Девушка готова была разорвать его на месте. И не из-за личной обиды или каких-то причин в ее сознании. Лишь из-за неправильно сказанных слов. Неправильного взгляда, адресованного ей. Точно так же, когда она пришла к Малфою. Говори девушка в другом тоне, с другими эмоциями, реакция была бы иной. Но, когда ты в таком состоянии, любое замешательство со стороны человека, любая провинность воспринимается, как ужас. Как истинная несправедливость, которую немедленно нужно исправить.

- Как твой поганый рот вообще может говорить такие вещи? Кто тебя вообще просит? Кто?!

Гермиона закричала, ударив руками в грудь. Надеясь, что так боль сможет уйти. Но ничего, конечно же, не произошло. Только тоска пришла и привела с собой своих друзей - слез. Девушка заплакала, подбегая к книге. Схватив ее на руки, гриффиндорка разорвала листы на маленькие бумажки, забрасывая в камин. Она все рвала и рвала страницы, ругаясь на подарок.

- Это ты виновата, идиотская книга! Ты!

Когда не осталось живого места от литературы, Гермиона осела на пол, закрываясь руками. Она прижала колени к груди, тяжело всхлипывая. Мокрое лицо было опухшим, глаза красными, а губы дрожали.

- Не стоило этого делать, - подумав, сказал Малфой. - Все-таки отец попал в аварию, когда ехал за этой книгой. Значит, хотел подарить ее дочке, потому что пришлось направиться в другой город.

- Закрой свою пасть! - крикнула в ответ Гермиона и снова поднялась.

***

Горгулья молчаливо смотрела на девушку, что посмела ее потревожить. В коридоре иногда шастали другие ученики, но их было очень мало, и Гермиона не обращала на них внимания. Она стучала руками и ногами по статуе, требуя, чтобы она впустила ее немедленно. Отсутствие пароля не волновало девушку. Да и горгулью, в принципе, тоже. Та лишь грозно глядела на ученицу, не пуская к директору. Она не поддавалась никаким уговорам: ни тому, что Гермиона нуждается в профессоре, ни тому, что случилось с ее отцом. Гриффиндорка даже попыталась пригрозить статуе, но та почему-то не испугалась и не пропустила наверх.

Девушка осела на пол, зарываясь пальцами в спутанные волосы. Ей нужно было поговорить с Дамблдором, чтобы тот отпустил ее на пару дней домой. Гермионе ужасно хотелось увидеть отца, сжать его руку и попросить прощения. Хотелось сказать, что все будет хорошо, потому что его вылечат. И еще одно - девушка отчаянно надеялась, что профессор сможет излечить ее отца. Пусть на это уйдет много лекарств из школы, но ее отец сможет снова ходить. Потому что городские врачи не помогут - тут уж и сомневаться нечего. А магия - это то, что нужно было.

Взяв себя в руки, Гермиона почувствовала, что немного приходит в себя. План созрел в ее голове и, собравшись, она поспешила по бесконечным ступенькам к другому профессору.

В ее голове крутились действия вчерашнего и сегодняшнего утра. Да уж, проблема с отцом дала о себе знать: почти на целый день Грейнджер полностью отключилась и действовала каким-то животным рефлексам. Вместо того, что бы немедленно поехать к отцу, поддержать мать, позвонить бабушке из дому, она понеслась в лес, убегая от друзей и проблем. Ее волновало лишь то, что больно Гермионе. И совершенно забыла, как там матери, которая сейчас, наверное, сидит около койки мужа и плачет горькими слезами.

Огромный груз вины еще сильнее стал давить на спину девушки. “Спокойно, соберись. Сейчас же!” - приказывала она себе, пробегая по коридорам школы. Картины возмущенно смотрели на нее, потому что Гермиона позволила себе вечером разбудить их. Но девушка не смотрела в их сторону даже секунды. Перед ее глазами четко застыл образ того, как ее матери сейчас тяжело.

Добежав до нужной двери, без стука отворяет ее. Профессор сидит в своей черной мантии, перебирая бумаги. Как всегда, около нее лежит перо и он что-то быстро строчит. МакГонагалл удивленно смотрит на ученицу, проводя взгляд снизу вверх. Она снимает очки, устало спросив:

- Мисс Грейнджер? Вы решили прийти в школу? Ваши друзья обыскались вас.

- Я была в гостиной, - перебила ее Гермиона, без разрешения присаживаясь на ближайший стул. Профессор выгнула линию губ, внимательно наблюдая за поведением старосты. - У меня проблема, профессор.

- Я вас слушаю.

Девушка без промедлений поведала о письме и отце, не рассказывая в красках. Она так же опустила тот момент, что сама попросила родителей купить эту книгу и то, что Гермиона провела ночь в лесу, а весь следующий день таскалась по школе, будто приведение. Ну, и про горгулью так же решила забыть.

- И мне нужно увидеть отца. Мне нужно домой хоть на пару дней, - умоляюще проговорила девушка. Конечно же, в таких просьбах не отказывают. Особенно в такой ситуации.