Мы, дети золотых рудников

Кир идет третьим. У него возникают небольшие проблемы. Он весит больше, чем я и Игорек, и ветка гнется еще ниже. Кир понимает это сразу, как только оказывается над водой.

Он пытается подтянуться на руках, поднимает ноги вверх… И чертит пятой точкой по воде!

Мы прыскаем со смеху.

Он возвращается на берег. Мы смеемся при виде мокрого пятна у него на заднице.

Кирилл возмущенно ругается.

Учтя печальный опыт друга, большой Ваня берется не за перекладину, а хватается за веревку как можно выше. Никто больше не возвращается на берег с мокрыми штанами.

Мы так увлекаемся, что не замечаем ничего необычного. Все наши мысли заняты тарзанкой, мы смотрим только на водную гладь, над которой все по очереди пролетаем.

Мы не слышим шагов. Не слышим голосов. К нам приближаются чужаки, но мы этого даже не знаем.

– Моя очередь! – кричу я.

– Нет, моя!

Игорек, ловко толкнув меня бедром, отбирает у меня тарзанку.

– Эй! Так нечестно! – Я собираюсь побороться за тарзанку, но меня останавливает крик. Это даже не крик, а боевой клич множества голосов, раздавшихся вокруг. Крики несутся отовсюду – справа и слева, сзади.

Я не успеваю ничего сообразить. Я смотрю на Кирилла, лицо которого резко бледнеет.

Я ничего не понимаю, но в голове мелькает мысль: «Надо бежать». Но мы не успели… И попались в ловушку.

Глава 2

Отовсюду появляются люди. Ребята лет пятнадцати-семнадцати. Они окружают нас.

Кто это? Знакомые моих друзей? Но чутье подсказывает, что они нехорошие. Это те, кто может причинить вред. Об этом говорят их глаза, холодные, отчужденные, злобные. Та к вот эти люди, которые превращают жизнь моих друзей в кошмар.

Вперед выступает высокий светловолосый парень.

– Вот так сюрприз. Враги на нашей территории. И кто разрешил кататься на нашей тарзанке? Это наша собственность, и за пользование ей надо платить.

Кирилл, Ваня и Игорек становятся плечом к плечу, пряча меня за своими спинами.

От голоса незнакомца у меня по коже пробегают мурашки. Становится очень страшно.

Вижу, что Кирилл весь как-то сжимается, Игорек горбится, а Ваня застывает, как статуя. Страшно не только мне.

Друзья тоже боятся неожиданных гостей. Они стоят, опустив голову.

– О, барашек, и ты здесь? – Парень отвратительно смеется и подходит к Игорьку. – Купаться будешь, барашек? От тебя воняет, как от скотины. Ой, прости, забыл, ты же и есть скотина!

И опять этот мерзкий смех.

– Ну, так что? – Светловолосый парень резко хватает Игорька за шиворот.

Почему все молчат? Почему никто ничего не делает?

Клубок страха внутри меня все разрастается. Но на поверхности – твердая оболочка смелости. Мне хочется сделать шаг вперед, накричать на обидчика, оттолкнуть его подальше.

– А там у вас еще кто? Кого прячете?

Он переключается меня.

– А ну, разошлись все!

Ваня и Кирилл сдвигаются еще плотнее, отгораживая меня.

Требуется три человека, чтобы оттолкнуть их в сторону.

Блондин смотрит на меня в упор. Выражение глаз неестественное, ненормальное. От его взгляда хочется зарыться в землю. А еще… Мне показалось, что в его глазах мелькнуло узнавание. Но я никогда раньше не видела этого парня, а если бы встретила когда-нибудь, то вряд ли смогла бы забыть, даже если бы очень захотела. Он расплывается в улыбке.

– В вашей компании новенькая?

– Молчи! Молчи! Ничего не говори! – говорит Кирилл, и я слышу панику в его голосе.

Я знаю, что он имеет в виду.

Передо мной Schund. Один из тех, кто ненавидит таких, как я. Это люди вроде него в моем детстве устраивали беспорядки в нашем поселке. Это существа вроде него убили кота Жаклин и привязали его мертвое тело к флагштоку на школьной площадке. Если я скажу хоть слово, то выдам себя.

Если он узнает, что я немка… Не представляю, что тогда будет.

– Ты чья-то подружка?

Он ходит вокруг меня, как хищный зверь, обнюхивающий добычу.

В горле – предательский ком. Я принимаю решение. Что есть силы толкаю парня и яростно выкрикиваю:

– Mistker! Halt die Fotze! Leck mich am Arsch[23]!

Пусть знает! Пусть они все знают, кто я!

Но, на удивление, он не теряется. Все вскрикивают от неожиданности, а белобрысый лишь усмехается… Как будто знал, кто я такая. Его лицо морщится от ярости. В глазах – бешеный блеск. Он хватает меня за воротник и рывком приближает к себе.

– Мокрица! Ха! Ну ты и смелая, раз выползла сюда! Тут не любят таких, как ты, неужто не знаешь? Очень не любят.

Я даю ему пощечину.

– Меня. Не смей. Трогать, – говорю по-русски и смело смотрю на него.

Первая секунда – удивление у него в глазах. Вторая – чувствую резкую боль, и я уже на земле. Слышу, как кричат и вырываются мои друзья. Бедные… Им очень хочется помочь мне. Я хочу подняться на ноги. Хочу защищаться. Хочу дать сдачи, наказать своего обидчика – но я гораздо слабее его.

– Чья она вообще? Чья подружка? Или общая, и вы ее все по очереди… Кстати, где Кит? Почему я должен делать его работу? Кит, где ты? Я нашел тебе классную игрушку!