Мы, дети золотых рудников

Парень прижимает меня к земле. Я лежу, уткнувшись лицом в песок, чувствуя, как он хрустит между зубами. Злость и острое желание бороться переполняют меня настолько, что даже это имя – Кит – я пропускаю мимо ушей. А зря.

Он вскоре появляется.

Я узнаю его по походке, даже еще не видя лица. Он широко отводит руки в стороны – пытается казаться старше. Подражает взрослым ребятам – совсем как в детстве. Он почти не изменился. Все такой же невысокий и худой. Черные волосы торчат в разные стороны. Глаза удивительного оттенка – слишком светлые, как будто подсвечиваются изнутри.

Мой друг. Мой Кит. Кит-Wal. Я нашла тебя, Кит. Вот только… Почему ты находишься по другую сторону баррикады?

– Иду, иду. Малость задержался по нужде. Ну, кто здесь хочет купаться? А может быть, поджарим барашка или медведятину? У меня спички с собой.

Его голос поменялся. Стал более хриплым. Но все равно я бы узнала его из тысячи других.

Кто же ты, Кит?

Друг или враг?

Ты хороший, хороший, хороший человек?

– Иди сюда, Кит! Подарю тебе игрушку. Смотри, кого мы поймали – девочку-мокрицу! Кажется, она немка! Она такая прикольная, когда болтает на своем! Ну-ка, скажи что-нибудь!

Он выворачивает мне руку так, что в глазах мутнеет. Но это только прибавляет мне злости.

– Leck mich![24]

Блондин смеется:

– Ха! Еще! Скажи что-нибудь еще, смешная мокрица! Кит, хочешь поиграться с ней? Она очень забавная.

Кит смотрит на меня. Его улыбка гаснет. Узнал! Он меня узнал!

Он скажет своим друзьям, что знает меня, потребует, чтобы они перестали. И они отпустят нас. Скоро это кончится. Еще секунда, и весь этот кошмар развеется, как сон… Вот сейчас Кит скажет…

Но его лицо снова расплывается в улыбке:

– Девочка-мокрица? Ха! Это крутой подарок. А ну, вставай!

Он рывком поднимает меня на ноги, смотрит в глаза.

Кит… Что же ты делаешь? Ты меня не помнишь? Неужели мне показалось?

– Разве мама не говорила тебе, что немецким девочкам запрещено лазить за забор? – Он дотрагивается до одной из моих косичек и с силой выдирает розовую ленточку – одну из двух, что у меня осталась. Вторую я оставила для своего друга. – Немецким девочкам опасно находиться за забором, ведь здесь живут ужасные и страшные Schund, которые могут сделать очень больно, – шепчет Кит мне в ухо и клацает зубами. – Славная, забавная, но очень глупая девочка Гретель.

Ошибки быть не может. Это тот самый Кит. И своими словами он дает понять, что помнит меня. Кто же ты такой, Кит? Друг или враг? Почему ты не поможешь мне?

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – Белобрысый подозрительно косится на Кита.

– Я и не знаю. Просто предположил… Гретель – так зовут глупую девчонку из дурацкой немецкой сказки.

От его слов мне больно. Как же ты мог забыть нашу сказку, Кит?

– Ха! Мокрица, давай покажем Киту, как классно ты умеешь ругаться на немецком. Дерни ее за волосы, Кит! Или по ногам ударь! Она тогда запоет…

Несколько секунд ничего не происходит. Кит растерянно смотрит по сторонам. Но вся его команда наблюдает за ним. И он делает выбор.

Острая боль в затылке – и невидимой волной меня снова опрокидывает на землю. Неужели это делает Кит? Я не верю. Отказываюсь верить. Я не пытаюсь подняться на ноги. Дать сдачи. Нет. Всю мою смелость поглощает непонимание и странное новое чувство – и равнодушие ко всему происходящему. Больше они не услышат от меня ничего. Я не говорю ни слова.

– Ну вот, игрушка сломалась, больше не поет, – расстроенно говорит белобрысый. – Попробуй ударить, может, все-таки заверещит?.. Хей, а чего у нас зоопарк скучает? – Он переключает внимание на моих друзей. – Братва! А пойдемте Бобра топить! Кит, тащи мокрицу тоже! Пускай поплавает.

– Не, я с ней тут побуду.

– Хорошо. Мертвяк, останься с Китом, мало ли… Еще убьет девчонку. Оно нам надо…

– Не надо. Я себя контролирую.

– Ладно. Парни, тащите зверят к воде! Сейчас будет зрелище! Бобра топить будем.

– Нет! Нет! – Кирилл вырывается, но его крепко держат. – Он же убьет ее! Архип, ты это прекрасно знаешь! Не оставляй его с ней!

– Заткнись, крыса! Тебе никто не давал права голоса. – Архип подходит к нему и бьет под колени.

Я ничего не понимаю. Кит… Он всегда был милым и добрым. Не верю, что люди могут так сильно меняться. Не верю, что он может сделать со мной что-то плохое. Почему Кирилл так боится за меня? Ему за себя следует бояться. Не за меня. Или Кит действительно способен на что-то ужасное?

«Я абсолютно уверен, что этот Кит не тот, кто тебе нужен. Этот Кит не умеет дружить. Он способен только ненавидеть». Так сказал Кирилл в день нашего знакомства. Я действительно поверила, что это не он. Не мой Кит…

Толпа спускается к реке, оставляя нас вдвоем. Мои друзья кричат, бьются и пытаются вырваться.

Я поднимаюсь на ноги и смотрю на Кита. Будь что будет…

Не так я представляла нашу встречу, совсем не так.

Кит хмуро провожает толпу взглядом. Когда последний человек скрывается внизу, он оборачивается.

– Прости меня за то, что я такой.

Он хватает меня за лацканы куртки, рывком тянет на себя и тащит прочь от этого места.

Ноги не поспевают за моим мучителем, я иду спотыкаясь.