Мы долгое эхо друг друга (сборник)

Зря
          браслетами не бряцай.
Я их слышал.
Я не взгляну…
Знаешь,
          как языческий царь
объявлял другому
войну?
Говорил он:
– Иду
          на Вы!
Лик мой страшен,
и гнев —
          глубок.
Одному из нас —
видит Бог! —
не сносить в бою головы…

Я не царь.

А на Вы
          иду!
Неприкаян и обречен,
на озноб иду.
На беду.
Не раздумывая
          ни о чем.
Будет филин ухать в бору.
будет изморозь по утрам.
Будет зарево не к добру.
Строки рваные
телеграмм.
Встреч оборванных
          немоте,
ревность
и сигаретный чад.
И заброшенная верста,
где олени в двери стучат…
Будет ветер сухим, как плеть.
Будут набережные пусты.
Я заставлю
камень гореть
и сожгу за собой
          мосты!
Высшей мерой меня суди.
Высшей правдой себя суди,
Почтальона, как жизни,
                    жди.
Почтальона, как смерти,
                    жди…

Я стою у темной Невы,

у воды
          густой и слепой…
Говорю я:
– Иду
          на Вы! —
Объявляю тебе
любовь!

«Если разозлишься на меня…»

Если разозлишься на меня
так,
что скажешь:
          «Кончено!» —
сполохи полярного огня
вспыхнут озабоченно.
Подползут, чтоб вымолить
                     «прости!» —
дальние,
незваные, —
железнодорожные пути
и пути трамвайные.

Если разозлишься на меня —

полдень переломится.
Горькими
          иголками
                    звеня,
лес
тебе поклонится.
Степь
          не даст зазеленеть росткам,
сделается вязкою.
Горы упадут
          к твоим ногам,
ледниками звякая.

Если разозлишься на меня,

выдохшись
и выстрадав,
звезды в небе
          среди бела дня
будто слезы
выступят.
Будут повторять:
          «Ты не права!..»
ветер —
дымной прядкою,
тучи —
          громом,
шелестом —
          трава,
и дрожаньем —
радуга.
Будут миру
          предвещать беду
черные ущелья…

А сначала

          я к тебе
                   приду.
Сам.
Просить прощения.

«Так вышло. Луна непонятною краской…»

Так вышло.
Луна непонятною краской
                    обочины выкрасила…
Нас выжгло!
Нас —
         будто из поезда полночью —
                             выбросило.
По пояс —
холодного снега в кювете.
                    В сугробах – полмира!..
А поезд
проносится мимо…
           проносится мимо,
                    проносится мимо.
Постой!
Но ведь только минута прошла,
                    как мы ехали в нем и смеялись.
С его теснотой
и нежданною грустью
                    смирялись.
Глупили!
В чужие печали и беды
                    бесстрашно влезали.
Мы были
самими собой.
          А теперь мы – не сами.
Теперь,
вспоминая себя,
         оглушенно и тяжко молчим мы.
Тебе
я кажусь незнакомым,
                    далеким,
                             едва различимым…
Пустынная полночь.
Ладони в ожогах метельного дыма.
А поезд
проносится мимо,
            проносится мимо,
                    проносится мимо…
Летит он – снарядом!
И тащит куда-то не наши обиды,
                    не наши болезни и счастья.
Ты – рядом.
А как достучаться?
           А как дотянуться?
                    А как до тебя докричаться?..

Под снегом великим,

над временем тысячеверстным
безмолвные
крики
висят,
          зацепившись за звезды.
Мне их не избавить
от каждого прошлого дня
          и от каждого мига…

А память

проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо…

До твоего прихода (Поэма)

Алене