Читаем Мы долгое эхо друг друга полностью

Ежедневное чудо —          не чудо.Ежедневное горе —          не горе.Настоящее горе          другое.И о нем говоритьне хочу я.Ежедневные блестки —          как ветошь.Ежедневная ноша          не давит.В ежедневные слезы          не веришь.Не тревожит.Надоедает.Лжет язык          в ежедневном застолье.Бесконечные вопли          писклявы.Постоянные вздохи —          не вздохи.Ежедневные клятвы —          не клятвы.Ежедневная ссора —          не ссора…Но,над спелой росой          нависая,вдруг встаетежедневное солнце.Ошарашивая.Потрясая.Ежедневной земли          не убудет…И шепчу я,          охрипнув от песен:пусть любовь          ежедневною                     будет.Ежедневной, как хлеб.Если есть он.

«Где-то оторопь зноя…»

Где-то оторопь зноя          с ног человека валит,Где-то метель по насту          щупальцами тарахтит…А твоего солнцахватитна десять Африк.А твоего холода —на несколько Антарктид…Снова,          крича от ярости,                    вулканы стучатся в землю!Гулким,          дымящимся клекотом                    планета потрясена…А ты —беспощадней пожаров.Сильнее землетрясений.И в тысячу раз беспомощнейдвухмесячного пацана…Оглядываться не стоит.Оправдываться не надо.Я только все чаще спрашиваю с улыбкой и тоской:– За что мне          такая мука?За что мне          такая награда?Ежеминутная сутолока.Ежесекундный покой.



Письмо из южного полушария

Как вы там          ходите вниз головой?Все объясняется просто.Научно.Правильно.Ясно как день…Но неужтовы не теряетесь          на мостовой?..Чайник вскипает          носиком книзу.Едут машины          колесами вверх.Кот          невесомо идет по карнизу.Искры          летят из-под сомкнутых век.Люди сидят          в перевернутых креслах.Поезд,разбухший от запаха дынь,странно повиснув          на тоненьких рельсах,мчит,опираясь на собственный дым.Люстра торчит,          как хрустальная елка.Важный начальникна темя встает.Будто он близкий родственник                     йога,ежели сам —почему-то —не йог.Врач вытрезвителя          пьет беспробудно.Плачет.Боится упасть          на Луну.Лектор занудный          вцепился в трибуну.Жулик —          в решетку.Ревнивец —          в жену.Самоубийством          кончает посуда.Синяя мглаза чертой снеговой.Жаль,не могу я увидеть          отсюда:как вы там ходитевниз головой.



Разница во времени

Перейти на страницу:

Все книги серии Стихи о любви

Похожие книги

Нетопырь
Нетопырь

Харри Холе прилетает в Сидней, чтобы помочь в расследовании зверского убийства норвежской подданной. Австралийская полиция не принимает его всерьез, а между тем дело гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Древние легенды аборигенов оживают, дух смерти распростер над землей черные крылья летучей мыши, и Харри, подобно герою, победившему страшного змея Буббура, предстоит вступить в схватку с коварным врагом, чтобы одолеть зло и отомстить за смерть возлюбленной.Это дело станет для Харри началом его несколько эксцентрической полицейской карьеры, а для его создателя, Ю Несбё, – первым шагом навстречу головокружительной мировой славе.Книга также издавалась под названием «Полет летучей мыши».

Вера Петровна Космолинская , Ольга Митюгина , Ольга МИТЮГИНА , Ю Несбё

Фантастика / Детективы / Триллер / Поэзия / Любовно-фантастические романы
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза