Читаем Мы долгое эхо друг друга полностью

Кафе называлось, как странная птица, —                                           «Фламенго».Оно не хвалилось огнями,оно не шумело.Курило кафеи холодную воду          глотало…Была в нем гитара.Ах, какая была в нем гитара!Взъерошенный парень          сидел на малюсенькой сцене.Он был непричесан, как лес,неуютен, как цепи.Но в гуле гитары          серебряно                                слышались трубы, —с таким торжествомон швырял свои пальцына струны!Глаза закрывал          и покачивался полузабыто…В гитаре была то ночная дорога,то битва,то злая веселость,а токолыбельная песня.Гитара металась!В ней слышалось то нетерпенье,то шелест волны,то орлиный          рассерженный клекот,зубов холодоки дрожание плеч          оголенных.Задумчивый свети начало          тяжелого ритма…Гитарасмеялась!Гитара со мной          говорила.Четыре оркестра она бы смогла переспорить.Кафе называлось,          как чья-то старинная повесть, —«Фламенго».Дымило кафеи в пространстве витало…А парень          окончил игратьи погладил гитару.Уже незнакомый,уже от всего          отрешенный, —от столика к столикус мелкой тарелкойпошел он.Он шел,          как идут по стеклу, —                    осторожно и смутно.И звякали деньги.И он улыбался чему-то.И, всех обойдя,к закопченной стене притулился…Я помню,я помню все время                     того гитариста!Я чувствую собственной кожей,как медленно-медленнов прокуренном напрочь кафе          под названьем «Фламенго»на маленькой сценея сам коченею от боли.Негромко          читаю                    стихи,Улыбаюсь.А послешагаю один          посредине растерянной ночи,От столика к столику.Так вот.С тарелочкой.Молча.



Любовь настала

Как много лет во мне любовь спала!Мне это слово                    ни о чем не говорило.Любовь таилась в глубине,она ждала —и вот проснулась                    и глаза свои открыла.Теперь не я пою —                    любовь поет.И эта песня в мире эхом отдается.Любовь настала так,как утро настает,она одна во мнеи плачет и смеется.И вся планета                    распахнулась для меня.И эта радость, будто солнце, не остынет.Не сможешь ты уйтиот этого огня,не спрячешься, не скроешься,любовь тебя настигнет.Как много лет во мне любовь спала!Мне это слово                    ни о чем не говорило.Любовь таилась в глубине,она ждала —и вот проснулась                    и глаза свои открыла.



Ноктюрн

Перейти на страницу:

Все книги серии Стихи о любви

Похожие книги

Нетопырь
Нетопырь

Харри Холе прилетает в Сидней, чтобы помочь в расследовании зверского убийства норвежской подданной. Австралийская полиция не принимает его всерьез, а между тем дело гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Древние легенды аборигенов оживают, дух смерти распростер над землей черные крылья летучей мыши, и Харри, подобно герою, победившему страшного змея Буббура, предстоит вступить в схватку с коварным врагом, чтобы одолеть зло и отомстить за смерть возлюбленной.Это дело станет для Харри началом его несколько эксцентрической полицейской карьеры, а для его создателя, Ю Несбё, – первым шагом навстречу головокружительной мировой славе.Книга также издавалась под названием «Полет летучей мыши».

Вера Петровна Космолинская , Ольга Митюгина , Ольга МИТЮГИНА , Ю Несбё

Фантастика / Детективы / Триллер / Поэзия / Любовно-фантастические романы
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза