Мы друг другу даны - I (СИ)

За последние два дня столько всего произошло. Он лежал в своей кровати, прислушиваясь к спокойному дыханию дяди. Перед тем как заснуть, мужчина просто сказал: «Если что-нибудь понадобится, я всегда рядом». Это отозвалось внутри Альфа приятным теплом; он всегда мечтал об отце, который будет с удовольствием проводить с ним время, с кем-то кто поддержит, будет сильным ради него. Мама была замечательной, но очень сильно болела последние два года, и ему как старшему и ответственному брату пришлось рано повзрослеть. Временами Альф и чувствовал себя почти взрослым. Дядя Джордж не был его отцом, но, похоже, его это не волновало.

Так почему же он до сих пор не спит? Почему какие-то глупые тревоги и сомнения не дают ему просто насладиться своим счастьем и удачей? Почему он так боялся, что всё это закончится так же быстро, как и началось?

Потому что, такое уже было.

Альф повернулся, спрятав голову под подушкой, пытаясь избавиться от злого навязчивого внутреннего голоса, тёмной стороны его личности, напоминающего, что что-то с ним было явно не так, ВСЕГДА.

«Убирайся!» - мысленно спорил он сам с собой, - «Со мной всё в порядке! И все меня любят!»

«Потому что они ещё не в курсе» - нашёптывал мерзкий голосок.

Альф всхлипнул под подушкой, тяжело задышав. Против воли вспоминая, как хорошее, так и плохое. Он не очень хорошо помнил свою жизнь без Лив, его сестры. Ему было два года, когда она родилась. Но он помнил и те времена, когда Билли Вудруфф его любил. Ну, по крайней мере, он ему точно нравился. Когда Лив была ещё младенцем, он понил Билли, катающего его на плечах, зовущего его «большим мальчиком», как гордо показывал его и дочь своим друзьям. Он помнил, как Билли сажал его на стойку бара в ресторане, щекотал его подбородок и веселил его. Билли, купившего ему его первый футбольный мячик, и как они вдвоем играли в футбол, пасуя его друг-другу. Он никогда не называл мужчину папой, но он был … желанным… его поощряли и он мог звать его Билли. Он помнил, как был частью счастливой семьи, со смеющейся мамой и тянущейся к нему малышкой Лив. Как она радостно ему улыбалась и тянула ручки, когда училась ходить.

Потом родился Лен, и всё изменилось.

Поначалу его это удивило. Билли больше не брал его на руки. Билли больше с ним не играл. Только зло рявкал на него, как будто, всё что бы ни делал Альф было неправильно. Когда Альф подошёл к нему с расцарапанной коленкой, тот его отчитал и велел прекратить реветь как маленький, когда коленка даже не кровоточит. И тот ужасный день, когда он хотел обнять Билли, но тот оттолкнул его, посадил за отдельный стул, и велел ему отстать от него, потому что он ему не сын, и пусть будет благодарен за то, что у него есть дом, и не требует большего. Тогда он много не понял из его речи… но почувствовал, что это значит. Билли его больше не любил, потому что с ним было что-то не так.

Впечатление усугубляло и то, что и мама явно что-то поняла, и тоже наверно считала, что он неправильный.

Он знал, что мама его очень любит, в этом не было сомнений. Она никогда не скупилась на похвалу, поощряла и ободряла его даже за самые незначительные достижения. Но Альф чувствовал, что-то. Примерно, в то время, когда Билли решил, что Альф в его семье лишний, он заметил эти странные мамины взгляды. Как будто она чего-то от него ждала… Он так и не узнал, чего же именно, что очень его расстраивало. Может, она ожидала от него бунта и истерик с разбитой посудой, потому что его отчим отказался учить его кататься на велосипеде? Для него это было непонятно, в тот день, когда Билли грубо отказался ему помочь, Альф помнил её взгляд, ожидающий, чтобы он сделал … что-то.

Тогда он надеялся, что если будет хорошо себя вести, так хорошо, как только сможет, то этих странных взглядов не будет. Так что, независимо от того, как обидно ему было от игнорирования Билли, независимо от того, как зол он был на Лена, получавшего столько внимания, или, когда Лен стал старше и с удовольствием подключился к его травле, он старался вести себя как ответственный взрослый. Он помогал в ресторане без единой жалобы, даже когда Билли перегружал его работой, учился в школе на отлично. Он просто не знал, что ему ещё сделать, чтобы добиться одобрения.

И всё равно, его не покидало чувство, что мама была разочарована в нём. Эти странные взгляды не прекратились. Как будто от него чего-то ждали, что он должен сделать что-то… но никто ему ни разу не сказал, что именно. Потом, когда всё завертелось после её смерти, и мама оставила ему письмо… Она говорила, что он был другим. Как будто он и сам не знал этого. Но, похоже, никто не собирался объяснить ему, в чём его отличие.