Мы друг другу даны - I (СИ)

Спустя минут пятнадцать, которые Альф мужественно терпел без единного вскрика (хотя Джорджу показалось, что его рука онемеет от мёртвой хватки мальчика), Молли вздохнула, - Ну что ж, процесс заживления начался, - она откинула назад волосы, - Я отправила твоего брата за костевязом, перед тем, как войти, это должно закончить процесс.

- Гадость какая, - Джордж сочувственно поморщился, - А просто срастить кости недостаточно? – спросил он.

Молли отрицательно покачала головой, - Не с тремя переломами. Лучше не рисковать, они не открытые, но могут срастись неправильно.

Альф недоумённо переводил взгляд с одного на другого, - Но моя рука почти не болит, дядя Джордж, - он вопросительно посмотрел на Молли, - Это было круто!

Джордж заметил, как на глаза Молли навернулись слёзы, и сам был рад, что оказался в этот момент чуть позади племянника, сейчас он говорил в точности, как его покойный отец. Но Молли хватило самообладания улыбнуться мальчику, скрывая, как невинное выражение невольно причинило ей боль, - Мне не трудно просто срастить твои кости одним взмахом палочки, но что будет крепче? Два склеенных куска дерева или выращенное заново?

- Выращенное. – ответил Альф. Он повернулся и посмотрел на Джорджа. – Я так понимаю, что костевяз мне не понравится?

- Уж лучше костевяз, чем костерост, - ответил Джордж, обнимая его, - Но эта штука довольно противная, и немного… болезненная.

Альф вздохнул, - Не больнее, чем когда я сломал руку и упал на неё, - он взял стакан воды, протянутый Молли, здоровой рукой и выпил. Джордж только вопросительно поднял бровь, когда Молли протянула ему ещё и порцию мороженого.

- Такая снисходительность, мама? – нарочито серьёзно уточнил он, - И почему это меня не удивляет? – Молли только бросила на него испепеляющий взгляд, в то время как Альф смотрел на мороженое голодным взглядом.

- Ну, я думаю, ничего страшного, учитывая, что его вырвало предыдущей порцией и почти месячным запасом еды. Это шок, дорогой, - ответила Молли, наблюдая, как Альф набросился на лакомство, - И я поверить не могу, что у тебя не было чего-то вроде сливочного пломбира!

- Здравствуй, мама… Я Джордж Уизли. Похоже, мы до этого ни разу не встречались, - произнёс он официальным тоном, и она рассмеялась в ответ… Она впервые рассмеялась на его шутку.

- А вот и костерост! Да, мам, я понимаю, что ты хотела костевяз. Мадам Помфри случайно оказалась в Косом переулке, докупала кое-что для Больничного крыла перед началом учебного года, мне повезло её встретить! – вошедший Рон обеспокоенно переводил взгляд с Джорджа на мать и обратно. Заметив, что оба они вполне спокойны и настроены дружелюбно, он одарил их сияющей улыбкой.

Однако ни Молли, ни Джордж не улыбнулись в ответ. Рон каким-то образом умудрился за всё своё детство не получить ни единного перелома, но Джордж, как когда-то шутила Молли, дважды ломал ногу, один раз руку, и, самое мучительное, сломал как-то пять рёбер на Квиддичном матче. Для восстановления сломанной ноги потребовался костерост, что делало конечность намного сильнее для предотвращения повторного перелома. Джорджу тогда было четырнадцать, и боль была такой сильной, что он едва не проглотил подушку, заглушая крик. Фред тогда просидел всю ночь у его постели.

Молли видела, что воспоминания о той боли всё ещё свежи в памяти Джорджа, - Прости, дорогой, но другого выхода нет, - мягко проговорила она.

Альф отложил уже пустую тарелку из-под мороженого, посмотрев сначала на Рона, потом на Джорджа и Молли, - Что ж, чем быстрее мы начнём, тем быстрее закончим, - тихо проговорил он.

Молли протянула ему стакан с густым зеленоватым зельем, по запаху напоминающим прокисшее молоко трёхлетней давности. Лицо Альфа позеленело, он скривил губы. Усилием воли взял стакан, расправил плечи и одним глотком выпил.

Джордж крепко обнял его. На секунду Альф только сморщился от вкуса этой дряни; затем его лицо побледнело, и он снова задрожал, - А-а! – простонал он.

Джордж спрыгнул со стула и подхватил его, шагая по полу вместе с мальчиком. Вообще-то Альф уже был слишком большим для укачивания на руках, но Джордж не смог придумать ничего лучшего, чтобы облегчить боль мальчику. Альф до крови прикусил здоровую руку, но этого было явно недостаточно, чтобы унять боль, - О-о…- простонал он, и, прекратив все попытки сдержаться, просто заплакал…

Это было самым худшим, что Джордж когда-либо слышал в своей жизни. Ему было физически плохо, когда он слушал Альфреда, изо всех сил борющегося с желанием забиться в агонии, задыхающегося и воющего от боли.

- Всё в порядке, Альфред… Всё хорошо… - он уже не замечал ни Молли, ни Рона, был только Альфред, - Ты можешь кричать и плакать сколько хочешь, моя мантия непромокаемая. Первый час – самый тяжёлый, затем боль притупляется от жгучей пытки до просто мучительной агонии…- сквозь рыдания послышался сдавленный смех, - … а потом потихоньку превращается в просто пульсирующую боль, - ещё один смешок, потом очередная волна боли накатила на мальчика. Джордж сел, укачивая его, мягко успокаивая его всё время.