Мы идиоты

– Вытаскивай! – Альфред посмотрел на него пренебрежительным взглядом. – Мы за дорогу башляем. Если нас поймает контролер, то нехорошо будет.

   Группа тронулась к вокзалу. Часы показывали четыре утра, и они старались идти тихо, не разговаривая. Если услышат шум или русскую речь, то позвонят в полицию. Местные бюргеры знают, кто в этих местах говорит по-русски в подобное время суток. Естественно, они считают своим долгом выдавать искателей приключений полиции.

   Поезд отправлялся в пять. Они купили билеты и сели в вагон, притихнув, как испуганные куры на насесте. Их никто ни о чем не спрашивал. Через час контролер посмотрел талоны и ничего не сказал.

– Теперь, – важно выступал Альфред, приняв победно-величественную позу и покачивая головой в такт своим философствованиям – у нас все будет! Никаких проблем! Германия – это не Россия! Здесь в магазинах столько товара, что никто не обращает внимания, когда воруешь! Мы себе еду только так доставать будем. А что дадут пособия или если заработаем, так отложим: потом на машине назад поедем!

   Компания слушала, недоверчиво-очарованно глядя ему в рот. А он дальше рассказывал о том, как вскоре будет круто.

– Да и это все ерунда! Если повезет, так мы еще и по видику вытащим! Да что там по видику! Нормальные люди здесь на одежду не тратятся. Только немцы-дураки деньги платят. А так – нет проблем! Пошел в магазин, там в примерочной под одежду засунул что или просто новое на свое старое поменял и пошел.

   Рассказы ни для кого новостью не были. Но теперь, когда Германия лежала не в туманной дымке, а катилась под колесами поезда, романтика предстоящих приключений сжимала сердце и будоражила мозги…

   Поезд шел вперед. Впереди – Франкфурт.

   Рига – независимая столица независимого государства, свободного стараниями своих граждан. Независимые латыши заслуженно считают своим подлинным достижением закрытие ОВИРов и открытие турагенств, которые всего лишь за мизерную плату, долларов этак за 160, делают паспорт, визу в Германию и билет на автобус до Берлина. От нее, от столицы, автобусный рейс Рига-Берлин медленно, но верно продрался через молодую, но уже крепкую лато-литовскую границу, и теперь второй день стоит перед Польшей.

   Объединенные общим несчастьем – счастьем поездки в Германию, пассажиры мирно сидели весь первый день, не высказывая неудовольствия. Но уже на вторые сутки, когда радость путешествия за границу померкла с окончанием продуктовых запасов, люди стали роптать. Смертельно уставшая старшая группы, лет пятидесяти, в девятый раз объяснила, что уже заплатила двести долларов, и пограничники обещают вечером приступить к досмотру.

– За двести долларов нас только в Белоруссию пустят, – прозвучал звонкий, но срывающийся голос в середине салона.

   Сидевшие засмеялись. Замечание пришло от худощавого, светловолосого парня лет восемнадцати… Он сидел рядом с другим, высоким с копной черных волос. И тот и другой одеты в похожие и давно отжившие свой век левисовские джинсы и пуховые куртки. Они едут из Риги и успели познакомиться. Высокий, которого звали Леня, по пути к своим знакомым, живущим уже два года во Франкфурте, а второй хочет куда-то в Гамбург.

   Они были самыми молодыми из нашей будущей компании. Их не обеляла седина прожитых лет, морщины опыта не испещеряли лица, и груз семьи не болтался позади бесплатным придатком. Они были самыми наивными, самыми восторженными и, конечно, полными идиотами, как и другие члены нашего клуба. Но при этом им предстояло стать жизненной энергией для все окружающих.

– Юра, чего ты забыл в том Гамбурге? Поехали со мной! Во Франкфурте хорошо! – детским басом убеждал высокий светлого.

– Я хочу там работать – упрямо капризничал второй, как ребенок, которому и вправду хочется, но нужно поломаться.

– Какая разница? Эти мои знакомые помогут с работой в этом Франкфурте.

   Их разговор прервали. Из глубины салона, аморфно переваливаясь на толстых ногах, подплыл человек в новых джинсах, красной куртке и с типичным лицом торгаша. Таких мы привыкли видеть везде и повсюду. Символ наших дней, он все купит все продаст, во всем разбирается, как истинный специалист.

– Мужики, плейер продаете, – указывая на магнитофон, висящий у Лени, спросил он безразличным голосом, характерным для людей его профессии, имя которой – СПЕКУЛЯНТ.

– Нет! – заинтересованно ответил Леня. – А сколько дашь?

– Да пять марок, – тот скучающе отвел взгляд за горизонт, будто ему разговор наскучил еще до начала. При этом он продолжал наблюдать за реакцией собеседников всеми рецепторами.

– Поищи кого! – Леня усмехнулся.

– А за сколько ты хочешь? – пренебрежительно спросил «спекулянт».

– За водку. Пять бутылок.

– Могу дать две, – покупатель повертел перед собой пятерней, внимательно что-то на ней выискивая.

– За три.

– Ну ладно, так и быть, – мужик заметно оживился. – По дружбе отдам.

   Через минуту бартерный обмен произвели, и обе стороны, довольные своей оборотистостью, отправились наслаждаться приобретениями. Еще через час Леня уговорил-таки Юру ехать с ним во Франкфурт, вместе с этим они вдвоем уговорили и пару бутылок.