Мы идиоты

– Паша, если ты будешь в Германии задавать себе и другим вопросы типа «почему», то тебя надолго не хватит, – он хитро улыбнулся. – Это вы в вашей перестройке или что там у вас, ко всем пристаете «Почему?». У немцев раз сказали, значит так надо, – его указательный палец подчеркнул безапелляционность этого совета.

– Ты уже опытный немец, тебе виднее… – я лениво откинулся наспинку стула.

– Не морочь мозги шайзем! – Тут мне впервые довелось услышать слово, употребляемое в этой стране через каждую фразу, а означающую всего-навсего «дерьмо». – Расскажи, лучше, что ты делал все это время.

– А что я делал? Один шайз, как ты говоришь… – рука махнула на все, что я делал. – Поступил, вот, в институт. Женился на Кате, своей сокурснице. Через год бросил этот… шайз (слово сходу пришлось по вкусу) с учебой к чертовой матери.

   Я нудно и вызывающе пояснил вводную часть и глотнул вина, чтобы не дать себе заснуть из-за одолевавшей скуки от бесполезного перечисления совершенных за последнее время глупостей.

– Понимаешь, наше время рождало события, успеть за которыми можно было лишь думая, как компьютер, принимая решения на месте и постоянно везде и во всем дерясь, не останавливая хода мыслей на ерунде. Как паровоз: включился и попер, впере-е-ед! Все это, если хочешь, то, о чем я мечтал: делать деньги, – очертив пальцем в воздухе доллар, объяснил, о каких именно деньгах речь. – Чистые, грязные, заработанные, украденные не важно! Кооператив – шили майки. Потом возили из Турции и Польши партии всякого дерьма, которое в нормальном мире стоит доллар за тонну. Затем переключились на медь и руду. Я снимал шикарную квартиру у метро «Маяковская». Денег не считал. Врагов приобрел еще больше, чем потерял друзей. И когда однажды ошибся, то все на этом и закончилось. Пуф!.. Продал все, что мог, и решил начать заново, но не там, в Москве, а здесь. И начать с нуля, так как кроме него ничего не имею.

– И что ты хочешь делать сейчас? – мне кажется он и вправду стал мне сочувствовать… Терпеть не могу.

– Не знаю… Это – главная проблема! Остаться, выучить язык, понять обстановку.

– Короче, пришел, тепреь надо увидеть – может победишь. Так, что ли?

   Бог знает, что ему сказать. Тут и себе ответить не просто. Я медленно, со знанием дела, намечаю глазом, как разрезать свиную отбивную, и в глубине рта уже ощущаю вкус, представляю, как рюмка коньяка последует за первым куском, отрезанным так, чтобы на нем было и немного сала. Подношу к носу вожделенное мясо. Важно почувствовать запах блюда – это не только улучшает пищеварение, но и придает пище вид ритуала, превращая ее из обычного пожирания в осознанный процесс.

– Знаешь, я как всегда, не помню кто, но один умный человек сказал, что Бог не требует от тебя побеждать, он лишь ждет от тебя попыток.

– Ну что ж, тогда нужно делать попытки, – мой друг одобрительно посмотрел на мою рожу. – Когда ты хочешь просить азюль, в смысле убежище?

   Я некультурно зевнул, расслабленный обедом.

– Как только, так сразу. Завтра – воскресенье, понедельник – день тяжелый, вторник в самый раз.

– И ты уверен, что стоит рисковать всем, что ты можешь иметь у себя там, ради этой бумажки, о которой ты грезишь наяву и во сне? – вопрос на всякий случай. Наверно чтобы потом его не обвиняли, что он затащил.

– Хорошо называть немецкий паспорт бумажкой, когда он лежит у тебя в кармане! – не в обиду ему сказал я. – Вот когда в кармане лежитсерп с молотом – считай что фига, так тут подобная мелочь вырастает до невероятных размеров. Я, знаешь, дорогой мой, свободы хочу. Не свободы выйти на Красную площадь и сказать, что Ельцин – дурак. А свободы по первому желанию левой ноги положить в карман ту презренную зеленую бумажку и лететь, куда вздумается. Не помнить о визах, не помнить, что это стоит столько, что не могу себе позволить…

– Здесь это тоже денег стоит…

– Здесь есть возможность их заработать! А у нас, чтобы кто-то мог на Майорку слетать, до него должно пару-тройку поколений его предков трудиться и во всем себе отказывать.

– Ну Бог с тобой. Я думал, что тебе паспорт нужен, а ты на Майорку хочешь…

   Мы чокнулись.

   По центральной улице Франкфурта – Циель шли развязной походкой отдыхающих бездельников Юра и Леня. Уже неделя прошла с тех пор, как они приехали в Берлин, имея в кармане целое состояние: сто марок и бутылку водки в сумке с немногочисленным багажом. Там же, не купив билет, потому что не хотели они сели на поезд до Франкфурта на Майне. Признаться честно, если бы и хотели, денег бы все равно не хватило. Им повезло, и путешественники докатили до самого Касселя, четыреста километров, пока не пришел контролер, точнее контролерша. Их судьба была предопределена с полицией, штрафом и скандалом. В Германии с безбилетниками, если их ловят, то долго не разговаривают, а просто предлагают провести милую беседу с полицейским. Но контролерша попалась молодая, может и неопытная, но, что точно, ее купил своим видом Леня – высокий и статный красавчик, мило улыбавшийся. Отделались, короче, ребята ста марками штрафа, и высадили их на маленькой станции.