Мы из блюза (СИ)

- Валериан Павлович, - сказал Татищев. – Задержитесь, пожалуйста.

Зал опустел, Васильев строевым шагом подошёл к начальственному столу, вытянулся.

- Присаживайтесь, полковник, - устало произнес Татищев. -Так вот, Валериан Павлович. Вы у нас адъютант штаба, своего фронта работ у вас как бы и нету, но вы же видите – столько всего приключилось, что людей не хватает просто катастрофически. К тому же, насколько я знаю, вы дружны с подполковником Балашовым из Регистрационного бюро?

- Так точно, ваше превосходительство.

- И потому расследование гатчинского взрыва я поручаю именно вам. Будете работать в тесном сотрудничестве с людьми регбюро – по первому виду, это их епархия, и головы тоже с них снимут за великого князя. Но мало ли? Очень уж странная вся эта волна – тут тебе разом и бунд, и социалисты, и немцы. Очень вас прошу – максимально ответственно. Будет просто чудесно, если хотя бы этот эпизод – не нашего с вами ума дело, но, вы же понимаете.

- Разумеется, ваше превосходительство. Приложу все усилия.

- Приказ подписан, вот он и предписание – это для полковника князя Туркестанова, начальника Регбюро. Вопросы?

- Никак нет, ваше превосходительство. Разрешите идти?

- Идите, полковник. С богом.

***

Неласковый день выдался в середине сентября в Москве: по стеклам окон весь день немилосердно хлестали то ветки мучимой сильнейшим ветром старой липы, то струи дождя, то всё вместе, и выйти на прогулку по бульвару не хотелось совершенно. И то сказать – как теперь выйти-то? Шагу ступить невозможно: «Ох! Ах! Сама Вера Холодная! Соблаговолите автограф!» - никакой жизни.

Вера куталась в шаль и смотрела на дочку Женечку, игравшую с плюшевым медведем:

- Мишка, не грусти. Дождик пройдёт, солнышко вернется. Будем петь и танцевать – красиво, как тётя Соня умеет. Мишка, ну! Давай, не грусти. Ты для того, чтобы мне было весело. А как мне будет весело, когда тебе грустно? Вот, звонок! Это кто-то пришёл! Пойдём, узнаем! Агааа! Тётя Соня!

Сестра едва разулась, оставила в прихожей мокрющие плащ и зонт, воровалась в комнату.

- Вера! Вера. Смотри, что у меня есть!

В руках она держала граммофонную пластинку.

- Это Вертинский, самое-самое новое! Только со склада привезли. Давай послушаем, а?

- Давай, - улыбнулась Вера.

Достали и завели граммофон, поставили свежее приобретение.

«Здравствуйте. Я Александр Вертинский, и сейчас для Русского акционерного общества граммофонов – и, конечно, для всех вас - я сыграю песню «Мишутка» Игоря Летова…»

Плюшевый мишутка

Шёл по лесу, шишки собирал

Сразу терял всё, что находил

Превращался в дулю

Чтобы кто-то там...вспомнил

Чтобы кто-то там...глянул

Чтобы кто-то там понял

Плюшевый мишутка

Шёл войною прямо на Берлин

Смело ломал каждый мостик перед собой

Превращался в дуло

Чтобы поседел волос

Чтобы почернел палец

Чтобы опалил дождик

Чтобы кто-то там тронул

Чтобы кто-то там дунул

Чтобы кто-то там вздрогнул

Чтобы кто-то там...

...на стол накрыл

...машинку починил

...платочком махнул

...ветку нагнул...

Плюшевый мишутка

Лез на небо прямо по сосне

Грозно рычал, прутиком грозил

Превращался в точку

Значит, кто-то там знает

Значит, кто-то там верит

Значит, кто-то там помнит

Значит, кто-то там любит

Значит, кто-то там...

- Вера, ты плачешь?

- Да, Соня. И ты, я вижу, тоже.

- Мам, тёть Сонь, не плачьте! Это же про моего Мишку! И нет его сильнее! А он с нами, и нам ничего не страшно!

- Конечно, малыш.

[1] Текст Редьярда Киплинга. Возможно, читателю проще воспринять русскую версию этой песни в исполнении Никиты Михалкова. Да-да, тот самый «Мохнатый шмель».

[2] Дочь Распутина действительно звали Матрёной, Марией она стала, когда начала общаться с великими княжнами – чтобы звучало не так простонародно. Судьба ее в реальной истории трудна и крайне интересна – кому любопытно, поиск в помощь.

[3] Песня Александра Вертинского, 1916.

[4] Стихи автора.

Глава 15

Гроза разбойников и землетрясений

Устроив Матрёну спать на своей кровати, раздобыл чаю и, сев у окна, погрузился в мысли, а были они невеселые. Я по-прежнему не испытывал ровным счетом никаких эмоций в отношении Варвары и Дмитрия, как людей – ну, не знал их полвека, и ещё столько же не знать, - но сама ситуация царапала своей неправильностью. Как-то очень быстро они меня отфутболили. Помнится, в одном славном старом фильме была чудная фразочка: «Ничего не сделал! Только вошёл!». Вот и я едва вошёл, а мне с порога и выдали, что и демон я, и бес, и все такое. Подумаешь, волосы и усы с бородой сбрил – это что, обязательные атрибуты человека, что ли? Без них – всё, демон? Не смешно.