Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Автоматчики Семенова двумя группами одновременно с тыла атаковали и артпозиции и штаб с охраной. Так как те с тыла нападения не ожидали, то и скосили штабников и артиллеристов моментально, как в тире. Несколько человек в роте Семенова умели наводить орудия и минометы, через несколько минут сменили прицел и беглым огнем накрыли уже карателей, другие партизаны частью остались подавать мины—снаряды, частью нахально атаковали очумевших карателей сзади. Ну а отсутствие начальства, нарушение связи и управления окончательно завершило погром. Началась паника, шли—то пьяных партизан вязать, а тут такое… бегство, почти без сопротивления, кто успел – удрал. Многие не успели.

Остальных еще потом по лесу гоняли, добивая одиночек и мелкие группы, вместе с подоспевшим соседним отрядом партизан. В расположении штаба только мертвых офицеров валялось 18 штук. Некоторое время искали командовавшего операцией полковника Пипера, нашли в кустах, он туда уполз уже будучи смертельно раненым. Так что важно не только количество, не только качество, но и направление удара. Понимаете меня?

— Ну, наверное еще и некоторая удача нужна? – осведомляюсь я у рассказчика.

— И удача конечно. Там еще один нюанс был интересный – местоположение лагеря немцам было известно – их агентура тоже работала активно, но проблема в том, что агент был толковым во всем, а в картах разбирался слабо и, обозначая месторасположение отряда «Победители», немного ошибся. Потому немецкая артиллерия обрабатывала участок рядом с лагерем.

Разнесли там все вдрызг, в щепки. Если б агент читал карту как надо – медведевцы отделались бы не так дешево. Так что для нормальной войсковой операции нужно сил втрое больше, чем у противника, а вот нормальная диверсия наоборот требует не просто кучи народа и техники. Тут требуется ударить по самому уязвимому месту. Да вы не глядите на меня так, это я так, к слову сказал. Безотносительно.

— Угу – очень как—то намекающе отзывается Дункан.

Подозрительно смотрю на них. Отвечают невинными взглядами, но у меня отчетливое впечатление, что он осведомлены о нашей боевой задаче куда больше, чем я, например. Опять же – вот, утешают. Надо полагать это такой толстый намек, что мы укусим и отскочим? Или не все наши силы ограничиваются разноцветным инженером с его театром механических игрушек?

Спросить прямо?

Нет, не годится.

Болтать языком – оно опасно. В лучшем случае потом Брысь пистон вставит, в худшем – вообще неизвестно, что за последствия могут быть. Да с тем же разведчиком Кузнецовым, о котором сейчас музейный работник толковал было несколько ситуаций, когда от одного слова вполне мог быть провал. Еще как – когда человек играл роль немецкого офицера. Причем так убедительно, что его не смогли раскусить многочисленные знакомые – офицеры вермахта и СС…

Да там от любой мелочи зависело – жить или погибнуть… Помнится человек из его группы вспоминал, что первый визит в Ровно Пауль Зиберт провел нормально, но по возвращении в отряд Кузнецов сразу отметил, что он в городе был, можно сказать, единственным офицером в пилотке и с парабеллумом в кобуре, даже приезжавшие в город фронтовики все в столице носили фуражки, да и пистолеты опять же выбирали попрестижнее.

Оно вроде и не нарушение формы формально, ан выглядел он как деревенщина в лаптях на дворянском балу. И потому Кузнецов перед зеркалом тренировался как заведенный – увидел в кафе, что немцы снимают свои фуражки не таким жестом, как наши фуражки снимались нашими офицерами – козырек другой длины и под другим углом, потому чуть—чуть, но иначе располагаются пальцы и по другому двигается рука. Пустячок вроде, а наметанный глаз несоответствие сразу углядит – и все, конец.

Оказалось, что и с пистолетами не все просто – нормальный, уважающий себя немецкий офицер в Ровно предпочитает «Вальтер» — небольшой, легкий, удобный и убойный… Это и практика и как бы мода. Тоже пустячок и парабеллум тут сразу в глаза лезет, все впечатление портит. Словно мышь в пустой корзине, словно лошадь в магазине… Впрочем, я вроде не разведчик, не в тылу врага, но вот проверить намеки – оно, пожалуй, стоит.

— Я вообще—то диву давался, когда про Кузнецова читал – вполне искренне говорю собеседникам.

— Было отчего. Такого калибра разведчики если и были, то о них ничего не сообщалось. А тут его Медведев посмертно засветил. А ведь помимо разведки – а группа Кузнецова установила и наличие гитлеровской Ставки под Винницей, и про готовящееся наступление летом под Курском отрапортовала и даже про подготовку диверсии против Большой Тройки в Иране разузнала – так еще и диверсии были какие, любо—дорого. Столько видных деятелей уничтожили… — воспаряет музейщик.

Неожиданно Дункан хмыкает.

Смотрим на него.