Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Увлекшись погоней за Осатюком, немецкие панцерманны оторвались от своей пехоты и другие танки роты Осатюка уже загнали немцев в находившийся неподалеку котлован. Возникла патовая ситуация – ни немцы из котлована атаковать не могут без танков, ни наши немцев оттуда выкурить не могут – пехота опытная, воевать умеет. Вернувшийся после танцев с немецкими танками Осатюк накатал колею к краю котлована – для разгону, а то в снегу малютки часто вязли, и туда прыгнул – как в кино. Ну а дальше, пролетев по воздуху, плюхнулся танком в гущу германской пехоты, огнем и гусеницами убедил тех в безнадежности сопротивления и все.

— Помню такое, Гоблин это расписал, как «Тигров» тогда наши пожгли – замечает омоновец.

— Не совсем верно. Пожгли хоть и из тяжелого 502 танкового батальона танки, но не «Тигры», а как положено говорить — Panzer III, трешки. Но это мало что меняет. Для такой танковой мелюзги, как Т—60 и трешка была смертельна. Весом та втрое больше, любое попадание из 50 мм пушки – фатально. Так что разница невелика. Жаль не знаю, сколько выстрелов по Т—60 произвели и промазали немецкие танкисты…

Умом я понимаю, что рассказы Павла Александровича вполне себе жизненно важны, особенно сейчас, когда мирная жизнь кончилась надолго и автомат с боезапасом теперь постоянная ноша, привычная. Без которой чувствуешь себя словно без штанов – оно как бы допустимо, но нехорошо. И разумеется все эти его боевые эпизоды вполне глядишь когда и пригодятся. Но в уставшую голову уже как—то не лезет. А самое главное – я никак не пойму, что и как мы должны делать в этой чертовой Ропше, да еще малыми силами.

Мутно это все и непонятно, а кроме того – больно уж нас мало и не выглядим мы нормальной разведывательно—диверсионной группой, не наше это. Видал я несколько раз волкодавов из таких подразделений, так только по физической своей форме они каждого из нашей команды переплюнут. Ну может Серега еще потягается на равных, но подозреваю, что и с ним не все так гладко. Ремер еще пожалуй гож по всем параметрам. А хромой Енот, так и не вылечивший свой артрит Андрей или Брысь с его радикулитом… Это со стороны смешно, когда человека прихватывает острой болью в пояснице, а будет у нашего майора острый приступ – и считай, что имеем тяжелораненого.

Свои возможности я тоже не слишком высоко ставлю, оно конечно я лучше разбираюсь в медицине, чем любой из команды, но стреляю весьма так себе, рукопашке просто не обучен, если нас начнут гонять, то дыхалки мне хватит не надолго. И кому от моей медицины будет прок, если нас обложат? Я ведь прекрасно понимаю, что там только этих чертовых сектантов еще старого разлива – два десятка. А может и три. Или четыре. А еще они явно должны себе подобрать адептов, иначе хрен бы им удалось контролировать район поселка такими малыми силами.

Сколько адептов – черт знает, и между прочим служить они будут как и положено неофитам – еще как ревностно. И остальное население – вполне их может за защитников своих держать, если сектанты перестали так сумасбродствовать, как это делали на Заводе. Да три бронетранспортера у сектантов. Плохо все, а еще подспудно лезет мыслишка – об упомянутой пропавшей разведке. Тоже ведь наверно были грамотные люди – а пропали. Тошно на душе. Муторно. А тут еще и все эти выволочки. Оно конечно правильно, давать накачку перед боем, но мне это не требуется, мне бы поскорее домой, аптечку собирать на выход. Опять же животины дома некормленые, негулянные.

Надя, конечно, что могла сделала, но я—то знаю, что на нее в эти дни нагрузка в больнице – на троих бы хватило по мирному времени судя… Просто мне очень не хочется ехать в Ропшу. Но придется. Попала собака в колесо – пищи, да беги… А я тут застрял, не плыть же вплавь до Кронштадта, зажав зубами узел с одеждой и автоматом. Значит придется ждать – когда кто—нибудь соблаговолит отчалить.

— Вы ж поймите, я не просто вам всякие истории рассказываю – примирительно говорит между тем Павел Александрович – это ж золотой фонд. Сами—то военные приемы тактики и стратегии мало меняются, ну разве только при изменении оружия и появлении чего—то нового. Да и то. Какая разница между Каннами, где карфагеняне римлян окружили двойным охватом и той же операцией под Сталинградом? Или бои под Верденом и на Синявинских болотах? Часто выдают что—то за свеженину, ан глядь – а это еще в Древней Греции было.