Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов

Появляется она за пять минут до конца таскания и складывания. Грузовики с грузчиками сваливают прочь, остаемся втроем — Надя привела с собой какого—то сохлого мужичка, старый довольно — лет за пятьдесят, худющий, с какой—то тонкой, пергаментной кожей, большими залысинами и острым носом. Первая ассоциация — шибко старый Буратино. То есть свою мечту стать живым мальчиком деревянный исполнил, да поздновато. Но наша медсестричка обращается к нему подчеркнуто с уважением, впрочем, довольно фамильярно называя его «дядя Костя».

— Все сгрузили? — спрашивает она меня.

— Все — печально отвечаю я, ожидая предложения начать командовать.

Она неожиданно улыбается и говорит очень знакомую откуда—то фразу: «Не печалься, ступай себе с Богом, утро вечера мудренее!» Вроде как из какой—то сказки что ли?

— Надя, а документация ко всему этому есть? — тем временем задает вопрос Буратино—переросток.

— Боюсь, что не вся, вот это было в кабинете у директора, это — в шкафчике в самой лаборатории — отвечает Надежда, доставая из своей сумки какие—то проспекты и явно техническую документацию.

— О! Так еще и оборудование для постановки ПЦР в классическом формате. Реагенты и тест—системы для ПЦР и мультиплексного ПЦР тоже есть? И боксы?

— Конечно.

— Умничка. Так «Биотестсистемс», это знакомо, «Санта Круз Биотехнолоджи», «Премьерлаб», тоже видали, ага.

Он продолжает бубнить, разбирая листы и проспекты.

Надя тихо говорит мне: «Вы не волнуйтесь, дядя Костя — не то что голова, или две головы, как вы любите говорить, а три или даже четыре, что касается медтехники, особенно лабораторной. Расположение агрегатов я сняла на свою мыльницу, компы тут уже есть, так что разберемся. А через полчаса морячки прибудут — таскать и ставить. В общем, ничего особо сложного нет, я на таком же работала три года».

— Отлично — оживаю я. И быстро сматываю удочки.

Впрочем, очень скоро останавливаюсь. После такого подарка вопрос угощения Надежды встает ребром — я же сам сегодня обещал устроить пирушку. Надо бы разжиться чем—нибудь этаким. Чтобы не было мучительно стыдно за выставленное угощение. Можно зайти на барахолку. Но сначала загляну ка я в больницу, может коллеги что сосватают, тем более, что тут совсем рядом.

Из коллег — только пара реаниматоров свободна — только что закончили операцию, клиента вывели, есть время передохнуть. Сидят, передыхают.

— О, здравствуйте, как ваше ничего? — приветствует меня один из них, полноватый усач.

— Мое ничего в основном — ответствую так же чопорно, после чего меня усаживают и предлагают рассказать что—нибудь интересное. Глаза у обоих красные, видно, что недоспали, а подремать сейчас нельзя — развезет. Судя по тому, как они поглядывают на часы — перерыв минут 15, за это время не отдохнешь, если задремлешь, а только еще больше рассолодишься.

— С чем пожаловали?

— С гнусным эгоистичным интересом.

Они оживляются. Гнусный интерес — это что—то стоящее внимания.

— И?

— Я в разумении покушать. Обещал сегодня Наде что—нито сготовить к тому вину, что у вас тут на премии раздавали. Есть у вас что подходящее по сусекам? Чтобы такое, экзотичное.

— Можем дать кило апельсинов.

— Ишь ты, богато живете! Давно апельсинов не видел.

— Да пришло тут судно очередное. Перепало чуток из грузов. И еще — тут на стадионе сегодня пионеров дрессируют — вы скажите однорукому вожатому, что я вас прислал. Думаю, у них найдутся для вас пара копченых сигов, а вы отработаете потом.

— Это что — пионеры рыбу коптят?

— Ага. У них как полевое занятие — так они отрабатывают готовку на воздухе. Да сами увидите. К слову — ручонку ему после укуса оттяпали. Так что однорукий про вас наслышан.

— Драться не полезет?

— Вряд ли. Он нормальный человек.

— Редкость, однако.

— А как же. Стал бы я вас к кому другому посылать. Но прежде чем уйдете — что нового слышно? Нам тут не разогнуться, а вы все же вольный казак.

— Сейчас приволокли лабораторию целиком, для диагностирования ЗППП.

— Это здорово. Если главной удастся все провернуть, как она рассчитывает — глядишь и справимся с этой эпидемией. Стрелять много пришлось?

— Да знаете — не так чтоб очень. Рутинный выезд. Один морф, сотни две обычных зомби. Несерьезно.

— Это радует. Этак, глядишь, и нам работы уменьшится, а то все тащат и тащат. Я бы с удовольствием сходил в отпуск.

Я удивленно смотрю на усача. Нет, он совершенно серьезен.

Усач хмыкает в свои усы.